Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 32. Май-июль 1917

Теперь, четыре месяца спустя после переворота, контрреволюционность кадетов, этой главной партии либеральной буржуазии, ясна как день. Все ее видят. Все вынуждены признать ее. Но далеко не все согласны посмотреть в лицо этой правде и продумать ее значение.

В России сейчас демократическая республика, управляемая свободным соглашением политических партий, свободно агитирующих в народе. Четыре месяца после 27 февраля вполне сплотили и оформили все сколько-нибудь значительные партии, проявили их на выборах (в Советы и в местные учреждения), обнаружили их связь с разными классами.

В России сейчас у власти контрреволюционная буржуазия, по отношению к которой «оппозицией ее величества» стала мелкобуржуазная демократия, именно партии эсеров и меньшевиков. Сущность политики этих партий состоит в соглашательстве с контрреволюционной буржуазией. Мелкобуржуазная демократия поднимается к власти, заполняя сначала местные учреждения (как либералы при царизме завоевывали сначала земства). Эта мелкобуржуазная демократия хочет раздела власти с буржуазией, а не свержения ее, совершенно так же, как кадеты хотели раздела власти с монархией, а не свержения монархии. И соглашательство мелкобуржуазной демократии (эсеры и меньшевики) с кадетами так же вызвано глубоким классовым родством мелких и крупных буржуа, как классовое родство капиталиста с живущим в обстановке XX века помещиком заставляло их обниматься вокруг «обожаемого» монарха.

Изменилась форма соглашательства: при монархии она была груба, царь пускал кадета только на задворки Государственной думы. При демократической республике соглашательство стало европейски-утонченным: мелких буржуа пускают в безвредном меньшинстве и на безвредные (для капитала) роли в министерство.

Кадеты заняли место монархии. Церетели и Черновы заняли место кадетов. Пролетарская демократия заняла место действительно революционной демократии.

Необыкновенно ускорила все развитие империалистская война. Без нее эсеры и меньшевики могли бы десятки лет вздыхать по министерским местечкам. Но эта же война ускоряет развитие и дальше. Ибо она ставит вопросы не реформистски, а революционно.

Партии эсеров и меньшевиков могли бы дать России немало реформ по соглашению с буржуазией. Но объективное положение в мировой политике революционно, из него реформами не выйдешь.

Империалистская война давит и раздавит народы. Отсрочить гибель, может быть, в состоянии не надолго мелкобуржуазная демократия. Спасти от гибели в состоянии только революционный пролетариат.

«Правда» № 92, 10 июля (27 июня) 1917 г.

Печатается по тексту газеты «Правда»

Чудеса революционной энергии

Наши почти социалистические министры развивают почти невероятную энергию. Пешехонов объявил, что «сопротивление капиталистов, видимо, сломлено» и что будет у нас, на святой Руси, распределяться «равномерно» все, что есть. Скобелев объявил, что у капиталистов будут брать 100 % прибыли. Церетели объявил, что наступление в империалистской войне – справедливейшая вещь с точки зрения и демократии и социализма.

Но рекорд всех этих проявлений чудесной энергии побил, несомненно, министр Чернов. В последнем заседании Временного правительства Чернов заставил гг. кадетов заслушать его доклад об общей политике порученного ему ведомства и заявил, что вносит целых десять законопроектов!

Это ли не чудеса революционной энергии? После 6-го мая прошло менее 6 недель, и за такой короткий срок обещаны целых 10 законопроектов! И каких законопроектов! Министерское «Дело Народа» сообщает, что они «общей совокупностью своей охватывают все основные проявления хозяйственной жизнедеятельности деревни».

Не больше и не меньше, как «все проявления»… Как божиться-то не лень?

Одно подозрительно: свыше 100 строк посвящает министерская газета перечню некоторых из этих великолепных законопроектов, ни об одном не давая ничего ясного. «Приостановка действия некоторых узаконений о крестьянах»… каких, неизвестно. Законопроект «о примирительных камерах» – самый интересный. Кого с кем и как мирить, неизвестно. «Регулирование арендных отношений» – полная темнота; неизвестно даже, идет ли речь об аренде помещичьих земель, кои обещано экспроприировать без выкупа.

«Реформа в смысле большей демократизации местных земельных комитетов»… Не лучше ли было бы, господа сочинители широковещательных обещаний, дать немедленно перечень хотя бы десятка местных земельных комитетов с точным указанием их теперешнего, послереволюционного и все же, по вашему собственному признанию, не вполне демократического состава?

В том-то и суть, что кипучая деятельность министра Чернова, как и остальных названных выше министров, является наилучшей иллюстрацией различия между либеральным чиновником и революционным демократом.

Либеральный чиновник «начальству», т. е. господам Львову, Шингареву и Ко, читает обширнейшие доклады о сотнях законопроектов, долженствующих облагодетельствовать человечество, а народу… народу он преподносит только краснобайство, обещания, ноздревские фразы (вроде 100 % прибыли или «социалистического» наступления на фронте и т. п.).

Революционный демократ всякое зло, всякий недостаток – одновременно со внесением доклада по «начальству» и даже раньше, чем вносить его, – раскрывает, разоблачает перед народом, апеллируя к его энергии.

«Крестьяне, разоблачайте помещиков, разоблачайте, сколько берут они с вас под видом «арендной платы», сколько оттягали они в «примирительных камерах» или в местных земельных комитетах, сколько придирок или препятствий чинят делу распашки всех земель, делу использования на нужды народа и особенно беднейшей его части помещичьего инвентаря! Разоблачайте это сами, крестьяне, а я, «министр революционной России», «министр революционной демократии», помогу вам всякое такое разоблачение печатать, всякое притеснение устранять и вашим напором снизу и моим напором сверху!!!» Не так ли говорил бы и действовал настоящий революционный демократ?

Где уж тут! Что уж тут! Вот каким языком пишет министерская газета о «докладе» Чернова господам Львову и Ко. «Не отрицая наличности целого ряда аграрных эксцессов в некоторых губерниях, В. М. Чернов считает, что в общем и целом деревенская Россия оказалась гораздо уравновешеннее, чем этого можно было ожидать…»

А об единственном, ясно названном законопроекте «приостановка купли-продажи земли» не сказано ни словечка о том, почему же он приостановлен? Ибо крестьянам давно обещали немедленно приостановить куплю-продажу, обещали еще в мае, а 25 июня печатают, что Чернов читал «доклад» и что «окончательного постановления» Временное правительство «еще не вынесло»!!!