Брет Уиттер - Охотники за сокровищами

«В мире совсем немного музеев, которые могут похвастать коллекциями, сравнимыми с теми, что мы нашли здесь [в Буксхайме], – позже писал Роример. – Предметы искусства уже нельзя было измерять привычными нам категориями. Забитая шедеврами комната, полный кузов грузовика, переполненный замок – вот объемы, с которыми теперь приходилось считаться».

А ведь это было только то, что не попало в сам замок. До Нойшванштайна оставалось еще много километров.

Глава 45

Петля затягивается

Германия и Австрия

2–3 мая 1945

Конечно, в этой войне с нацистами воевали не только западные союзники. Немецкие войска в Италии официально сдались 2 мая. Двухмиллионная советская Красная Армия на Восточном фронте освободила Польшу и продвигалась все глубже в Германию, заставляя в панике бежать как солдат, так и простых жителей. 4 мая войска США захватили в плен Ганса Франка, печально известного губернатора оккупированной Польши, в его доме в Нойхаусе на озере Шлирзее, в пятнадцати километрах от австрийской границы.

Франк правил Польшей жестоко. «Не стоит распускать нюни по поводу семнадцати тысяч убитых [в Польше], – говорил он в своей речи перед партийными соратниками в 1943-м. – Долг обязывает нас держаться вместе, особенно теперь, когда мы, собравшиеся здесь, составляем рузвельтовский список военных преступников. Я имею честь занимать в нем первую строчку». Однажды, находясь за пределами Польши, он увидел табличку, сообщающую о казни семи партизан. Ему пришлось бы извести на бумагу целый лес, бахвалился он перед своей свитой, если бы он писал объявление всякий раз, как казнит семь поляков.

Но скорый на расправу Франк моментально сломался, когда его призвали к ответу за содеянное. Лишившись вместе с властью и воли, он передал победителям сорок три тома своих личных дневников. В первую ночь в плену он попытался покончить с собой, перерезав себе вены и горло, но даже с этим не справился. Прочесав его дом, солдаты нашли девять картин, в том числе два из трех шедевров, украденных из коллекции Чарторыйских в Кракове: «Пейзаж с добрым самаритянином» Рембрандта и «Даму с горностаем» Леонардо да Винчи. Третья, «Портрет молодого человека» Рафаэля, была официально признана пропавшей без вести.

Сидя в тюрьме под Триром, Герман Буньес уныло размышлял о собственной жизни. Хранители памятников Роберт Поузи и Линкольн Керстайн не вернулись, чтобы принять его предложение о помощи. Вместо этого Поузи направил к искусствоведу военного следователя. Вскоре Буньеса арестовали. Он помогал Герингу грабить Францию, он угрожал Розе Валлан во Франции, он продал искусство, науку и совесть в погоне за химерой нацистской власти – и все же надеялся, что сможет избежать наказания. Возможно, он воображал, что сумеет ускользнуть в суматохе наступления союзников или купит себе свободу, рассказав Поузи и Керстайну про тайный склад сокровищ Гитлера в Альтаусзее. Герман Буньес рвался к богатству и престижу, но они оказались всего лишь жестокой иллюзией, ловушкой для дурака.

В Баварии Герман Геринг ехал в открытом автомобиле при всех регалиях, указывавших на его высокие звания и должности (которых Гитлер лишил его несколько дней назад), в сопровождении охраны СС. Охранникам было велено убить Геринга и его семью, но даже они понимали, что Германия оказалась в пустоте безвластия, и игнорировали приказ. Колонна направлялась в Маутерндорф, одну из многочисленных резиденций Геринга, где рейхсмаршал планировал дождаться встречи с Эйзенхауэром. Он был уверен, что они могут просто сесть и поговорить, как военный с военным.

В это время его коллекция искусства направлялась в город Унтерштайн, что в десяти километрах от Берхтесгадена. В последние две недели произведения искусства, украденные Герингом, проделали полный опасностей путь по разбомбленным железным дорогам Германии. Сначала поезд отправился в Берхтесгаден, где от него отцепили три вагона, чтобы перегрузить содержимое в бомбоубежище, хотя в нем было слишком сыро и тесно. Затем поезд прибыл в Унтерштайн, но тут рейхсмаршал передумал и решил разместить коллекцию в бомбоубежищах под Берхтесгаденом. Для сохранности картины обернули гобеленами, затем вход в убежище был залит толстым слоем бетона и закамуфлирован бревнами, похожими на потолочные балки. Значительная часть работ в укрытие не поместилась, так что пока на Германию падали бомбы, пока по руинам, бывшим когда-то ее великими городами, продвигались войска победителей, а нацистские фанатики пытались взорвать каждую железную дорогу, фабрику и мост, украденные картины, скульптуры, гобелены и прочие ценности, оставшиеся от колоссальной коллекции рейхсмаршала, отправились обратно в Унтерштайн. Для себя и жены Геринг оставил только десять небольших шедевров, которые они вывезли из Каринхалла, – их хватило бы, чтобы семья могла жить в роскоши до конца своих дней.

По ту сторону австрийской границы, в альпийском редуте, защитники Альтаусзее не знали, что им делать. Айгрубер послал команду взорвать бомбы. Знакомый одного из шахтеров уже видел в долине в нескольких километрах отсюда подрывников, поджидающих сопровождения из гестапо. Пёхмюллер и Хёглер даже обсудили, не отправить ли им в Зальцбург гонца, чтобы предупредить союзников о грозящей опасности, но решили, что это слишком рискованно. Бунтовать против вооруженной охраны было глупо, в особенности если с подрывниками приедет гестапо. Ни времени, ни возможностей вывезти из шахты тяжелые бомбы уже не оставалось.

И в этот решающий момент у одного из шахтеров, Алоиса Раудашля, возникла идея. Доктор Эрнст Кальтенбруннер, глава тайной полиции Гитлера и второй по рангу член СС, сбежал из бункера и направлялся в Альпы к любовнице. Раудашль, состоявший в НСДАП, знал, как с ним связаться. Может, Кальтенбруннер им поможет?

Это был не самый худший план. По рангу глава тайной полиции Кальтенбруннер стоял выше Айгрубера. Он лично находился в бункере и знал, какова была воля Гитлера. Да и личные качества этого человека, без сомнения, должны были вызывать симпатии гауляйтера. Кальтенбруннер был родом из Австрии и прославился безоговорочной поддержкой самых жестоких начинаний Гитлера: постройки концентрационных лагерей, казней узников войны, избавления от тысяч «нежелательных лиц» на оккупированных территориях. Проще говоря, он был безжалостным подонком – и только такой был способен одолеть Августа Айгрубера.

Но согласится ли подобный тип спасать искусство?

Глава 46