Альф Якобсен - Линкор «Шарнхорст»

Распространившееся в Хаммерфесте известие об облаве вызвало страх и даже ужас. Гестапо делало все очень методично. В деятельности Сопротивления то или иное участие принимало довольно много людей. Никто не знал, в чью дверь вломятся ночью. Узнав об угрозах и жестокости Клётцера, все были потрясены, потому что до этого столь жестоким он все же не был. Теперь он не жалел никого, и прежде всего Рольфа Сторвика.

«Во время допроса у Клётцера всегда были деревянная дубинка и резиновый шланг, которыми он меня бил. Он бил куда попало, и от ударов оставались ужасные ссадины. Иллинг тоже использовал эти орудия пыток, иногда они избивали меня вдвоем. У них еще был кожаный кнут с большим узлом на конце. Они били изо всех сил, так что иногда я почти терял сознание. Часто на столе стояли бутылка шнапса и стаканы, к которым они то и дело прикладывались. Иногда меня допрашивали по шестнадцать часов подряд. Почти все время заставляли стоять… Клётцер неоднократно клал на стол пистолет и угрожал пристрелить меня, если не скажу все, что знаю».

Одним из первых арестовали молодого сержанта из Хаммерфеста, Сверра Каарбю, который передавал информацию «Лире». Однако Каарбю знал гораздо больше. Примерно пару недель назад советская разведка забросила сюда радиста, Акселя (Алексея? — Прим. пер.) Богданова, который приземлился на парашюте в горах Торске-фьорда, в 20 километрах от Хаммерфеста. Два парня, катавшихся на лыжах, наткнулись на стоянку Богданова и выразили желание снабжать его нужной информацией; они также вовлекли в это дело и Каарбю.

Для начала обершарфюрер (сержант) начал избивать Каарбю дубинкой, и тот потерял сознание. На него вылили два ведра воды, прежде чем он смог ответить на первый вопрос. Его допрашивали непрерывно восемь часов подряд, периодически прибегая к пыткам, потом его опять бросили в камеру и, наконец, оставили в покое. Но немцы уже узнали все, что хотели.

В ночь 9/10 июня Каарбю заставили показать место, где скрывался советский агент. В тот же день был арестован и второй из помощников русского — 24-летний Альфред Сунсдбю.

«Клётцер допрашивал меня у себя в отделении. Он спросил, бывал ли я в горах Торске-фьорда. Я ответил, что нет, он ударил меня в лицо кулаком и продолжал наносить удары, пока я не упал на пол… Потом он бил меня дубинкой и заставлял признаться, но я все отрицал… Тогда Клётцер приказал ввести Богданова, которого нашли в этих самых горах… и спросил его, знает ли он меня, Богданов кивнул головой. Судя по виду Богданова, ему тоже досталось, его поддерживали двое полицейских, и он просто висел на них, потому что стоять не мог».

Элиас Ёствик, центральная фигура в сети агентуры, тоже был арестован, его жестоко пытали, и он привел гестаповцев к тому месту около озера Вестфьель, где был спрятан передатчик «Вали». Однако запасной передатчик, заслуженную «Иду», так и не нашли. Этот передатчик был закопан в саду одного из местных жителей, но, не желая подвергать его риску, Сторвик сказал, что рацию выбросили в море. Еще два важных участника подполья, капитан Ёстейн Якобсен и его помощник Пауль Йонсен, также были арестованы, как и восемь или десять второстепенных агентов, оказывавших те или иные мелкие услуги. Все это происходило в течение четырех дней после захвата группы «Лира». Таким образом, Клётцеру удалось ликвидировать всю организацию, созданную британской разведкой в западном Финмарке. Трех передатчиков — «Лиры», «Вали» и «Иды» — больше не существовало. Более того, немцы начали проявлять интерес и к Альте, где группа «Ида» самораспустилась еще три недели назад, 16 мая. Торстейн Петтерсен Рааби и Кнут Моэ бежали в Швецию, однако в тот раз Карл Расмуссен решил остаться в долине Тверрельв со своей женой и посмотреть, что будет дальше.

«Я хорошо помню день, когда он все-таки решил уйти. Был солнечный вечер 11 июня. Его уже предупредили, и он знал, что арестованы все члены группы „Лира“, так что им [гестапо] о нем уже наверняка было известно. Он уничтожил всю аппаратуру, а документы выбросил в речку. Я плакала, уже во второй раз. Мы очень долго разговаривали. Он сказал, что будет обязательно вспоминать нас с маленькой Брит в канун Иванова дня (24 июня. — Прим. пер.). Потом он ушел. Никогда раньше я не чувствовала себя такой одинокой».

Вскоре после ухода Карла нагрянуло гестапо. Они обыскали ферму, а Сигрид несколько раз допрашивали.

«Они думали, что я знаю, где находится Карл. Допрашивали меня и днем и ночью, но я и в самом деле не знала, где он. Ведь он не сказал, куда идет. В конце концов я подписала какую-то бумагу. И тогда один из немцев сказал, что, если я лгала, то эта бумага будет мне смертным приговором».

Карл Расмуссен ехал на одном из грузовиков дорожного управления по длинной дороге через Альтейдер в Люнген, где на границе было «окно» для перехода в Швецию.

«Они хотели уехать как можно дальше к югу и добрались до долины Сигналдал. До границы было уже недалеко, но им был нужен проводник. В лесу они увидели женщину, которая размахивала белым платочком. Они решили, что здесь им помогут. Однако это была ловушка. В доме было полно немцев».

Расмуссена привезли в штаб гестапо в Тромсё и начали пытать. Его допрашивал Альфонс Зелински на втором этаже здания, потом его должны были отвести в камеру, находившуюся в подвале.

«Его держали два немецких солдата, однако втроем они никак не могли протиснуться в узкий дверной проем. На мгновение они выпустили его. Карл воспользовался этим шансом. Он быстро пробежал по лестничному пролету, выбросился из окна и упал на мостовую, сломав при ударе шею. Он умер на месте».

Это произошло 16 июня 1944 года. Сигрид Расмуссен думает, что это не был побег.

«Я уверена, что он хотел покончить с собой, потому что пытки были невыносимы. Он поступил так, чтобы его не заставили давать показания. И этот поступок был в его сильном характере: он знал, что его ожидало в случае провала».

А накануне был арестован и доставлен в Хаммерфест Гарри Петтерсон; три долгих дня его подвергали избиению и пыткам.

«Шерер бил меня дубинкой, угрожал расстрелять… Он зачитал мне текст признания, которое якобы сделал Расмуссен в Тромсё и из которого следовало, что я — член организации и добывал информацию для нее. Однако я не поверил, считая, что это — блеф, и продолжал все отрицать. Впоследствии выяснилось, что гестаповцы действительно блефовали, потому что Расмуссен не сказал им ни слова».

Вскоре после гибели мужа была арестована и Сигрид Расмуссен, ее отвезли в Тромсё вместе с двумя агентами «Иды» — это были Йонас Кумменейе и Асбьёрн Хансен. Она говорила, что ничего не знает об «Иде», и ей почему-то поверили. Альфонс Зелински лично распорядился, чтобы ее отпустили.