Александр Бенкендорф - Письма русского офицера. Мемуары участников войны 1812 года

Позиция при селе Федоровском имела немалые выгоды, и уже воздвигнуты некоторые укрепления. Недостаток воды – малейший порок ее. Озеро на левом крыле армии заключалось в берегах болотистых и топких, с трудом доступных. Полковник Манфреди, по части путей сообщения при армии, сделал насыпь, входящую в озеро, но по причине отдаления была она для людей затруднительна. Неприятель, приблизясь к позиции, мог овладеть водопоем, в чем воспрепятствовать ему невозможно было. Итак, армия продолжала отступление.

Около селения Царево-Займище усмотрена весьма выгодная позиция, и главнокомандующий определил дать сражение. Начались работы инженеров, и армия заняла боевое расположение. Места открытые препятствовали неприятелю скрывать его движения. В руках наших возвышения, давая большое превосходство действию нашей артиллерии, затрудняли приближение неприятеля; отступление было удобно.

Много раз армия наша, приуготовляемая к сражению, перестала уже верить возможности оного, хотя желала его нетерпеливо; но приостановленное движение армии, ускоряемые работы показывали, что намерение главнокомандующего решительно, и все возвратились в надежде видеть конец отступления.

Получено известие о назначении генерала от инфантерии князя Голенищева-Кутузова главнокомандующим всеми действующими армиями и о скором прибытии его из С.-Петербурга. Почти вслед за известием приехал в Царево-Займище князь Кутузов и принял начальство над 1-ю и 2-ю Западными армиями. Если единоначалие не могло совершенно прекратить несогласие между командующими армиями, по крайней мере, оно было уже безвредно и продолжалось под лучшими формами. Но возродило оно ощутительным образом в каждом из подчиненных надежду на прекращение отступления, большую степень порядка и успехи. Несправедливо было бы упрекать генерала Барклая-де-Толли отступлением. При Смоленске видно было превосходство сил неприятельских, и точнейшие полученные сведения делали его необходимым.

Князь Кутузов на пути своем к армии приказал Московскому ополчению следовать в соединение с армиею.

Главнокомандующий, справедливо недовольный беспорядочным командованием атамана Платова арриергардом, уволив его от оного, позволил отправиться из армии, и он находился в Москве, когда князь Кутузов дал ему повеление возвратиться к донским казакам в армии. Арриергард поручен генерал-лейтенанту Коновницыну, и он, отступая от Вязьмы, упорно защищался на каждом шагу. Первый приказ князя Кутузова был об отступлении по направлению на Гжатск. В нем объяснена была потребность присоединить идущие к армии подкрепления.

От Гжатска в арриергарде было несколько горячих сшибок с чувствительною с обеих сторон потерею, но генераллейтенант Коновницын доставлял армии несравненно более спокойствия, нежели прежде атаман Платов.

В Гжатск прибыли войска под командою генерала Милорадовича в числе 16-ти тысяч человек и разделены по полкам.

Князь Кутузов вознамерился дать сражение близ Колоцкого монастыря. Также производилось построение укреплений и также позиция оставлена. Она имела свои выгоды и не менее недостатков. Правый фланг, составляя важнейшие возвышения, господствовал местами на протяжении всей линии, но, если бы невозможно было удержать его, отступление делалось затруднительным, тем более что в тылу лежала тесная и заселенная долина. Здесь оставлен был арриергард, но в 12 верстах назади избрана для обеих армий позиция при селении Бородине, лежащем близ Москвы-реки. Знаменитость сего места требует некоторого описания. Впереди правого фланга протекала в крутых берегах, местами неприступных, речка Колоча; самый фланг упирался в лес, где сделаны большие засеки; на обширном поле, прилежащем лесу, устроены укрепления, охраняющие и конечность, и тыл фланга. Поле, для действия кавалерии удобное, обнаруживало всякое движение. Недалеко от Бородина, по большой дороге, на высоте у селения Горки, находилась батарея; подошва высоты обнесена окопом под защитою пехоты. Впереди село Бородино, занятое передовыми войсками, соединялось с позициею мостом чрез реку Колочу. В центре позиции, пред линиями войск, лежала главнейшая высота, господствующая [над] окрестностию во всех направлениях, и занята была сильною батареею от 2-й армии. Здесь была конечность левого фланга 1-й армии. Пред батареею на картечный выстрел простиралось чистое поле, пресеченное широкою и глубокою долиною, совершенно от нас сокрытою; до спуска в сие углубление с противоположной стороны доходил весьма частый лес. В левую сторону от батареи незначительные возвышения оборонялись построенным твердым редутом. Оконечность левого крыла 2-й армии обращалась к обширному и весьма частому лесу, отделенному от редута тесною долиною, единственно для действия кавалерии на всем крыле. На малое расстояние в тылу войск протягивалась глубокая лощина, неудобная для сообщений. В версте от левого крыла проходила чрез лес старая почтовая на Можайск дорога, склоняясь в обход позиции.

Князь Кутузов, осматривая расположение войск, приказал отслонить левое крыло так, чтобы глубокая лощина пролегала пред его фронтом; конечность оного, в новом месте, приказал укрепить несколькими флешами. За сею переменою редут, оставаясь далее пушечного выстрела, сделался совершенно для нас бесполезным, и потому защищать и удерживать его не нужно было. В прямой линии устроения армии сделан перелом у самого центра позиции.

Августа 24-го числа арриергард, стремительно атакованный, долго защищаясь против собравшихся превосходных сил неприятеля, должен был, наконец, вступить рано в позицию. На левом крыле часть арриергарда, составленная из войск 2-й армии, отступала так поспешно и о движении своем не предваря армию, что преследующий неприятель появился на высотах прежде, нежели переменена была позиция по указанию князя Кутузова. Передвижение производилось пред лицом неприятеля, и как ни быстро было совершено, дан был неприятелю повод к атаке. Бесполезный редут надлежало удерживать по необходимости, чтобы войскам дать время занять назначенную им линию, иначе мог неприятель препятствовать и даже привести войско в замешательство. По устроении их должно было тотчас оставить редут. Командующий 27-ю дивизиею генерал-майор Неверовский не смел сделать того без приказания. Частный начальник генерал-лейтенант князь Горчаков не усмотрел пользы ее оставить. Продолжались атаки неприятеля на редут и лес, устойчиво нами защищаемые, и вскоре, превратясь в дело весьма упорное, заставили большую часть войск 2-й армии принять в нем участие, и оно продолжалось до глубокой ночи. Видно было решительное намерение неприятеля овладеть редутом, и, не раз нами потерянный, был он возвращен штыками. Не раз взяты были у неприятеля орудия, но огонь сильнейших батарей исторгал их из рук, овладевших ими. Атака на батареи наших кирасир 2-й дивизии имела полный успех, и взято несколько пушек, но, обращаясь между лесом и высотами, сильно занятыми, дивизия подверглась чувствительному урону. Отчаянно оборонявшая редут пехота должна была наконец оставить его в руках неприятеля с малым числом орудий, и сражение прекратилось.