Василий Минаков - Гневное небо Тавриды

Сразу после освобождения Евпатории ближайший друг и боевой соратник погибшего комдива подполковник Петр Ильич Хохлов вылетел на По-2 к месту катастрофы. Многие, жители города и его окрестностей оказались свидетелями героической атаки отважного торпедоносца и всего происшедшего после. Их рассказы подтвердили и дополнили то, что удалось увидеть летчикам-истребителям.

Для увековечения памяти Героя Советского Союза генерал-майора авиации Николая Александровича Токарева Президиум Верховного Совета СССР издал 31 мая 1944 года специальный указ. Дивизия, которой он командовал, названа его именем. На Театральной площади Евпатории воздвигнут гранитный постамент, увенчанный бронзовой скульптурой героя.

И СНОВА ВЕСНА... Эпилог

Экипаж наш окончил войну счастливо. Все мы остались - живы, с победой вернулись домой. Впрочем, слово "вернулись" здесь вряд ли подходит. Дома, у себя на родине, побывал, разумеется, каждый. Но потом...

Не раз говорил я, и в этой книге, и в прежних, что за годы войны нашим домом стал полк. Полк, авиация, армия...

В этом, втором, нашем "взрослом" доме после войны и остались жить чуть не все мои боевые друзья.

Техник Миша Беляков. Служил, окончил академию, опять служил. И лишь тяжкий недуг - несомненное следствие нечеловеческих перегрузок - вынудил подполковника-инженера расстаться с любимым делом. Вырастил двух сыновей, дочь. Все трое пошли по стопам отца - инженеры.

Сам Миша до выхода этой книги не дожил.

С Николаем Прилуцким довелось встретиться через год после войны, на Балтийском флоте. Он был назначен штурманом полка, я - сначала комэском, затем помощником командира. Работали так же дружно, как на войне. Сейчас он полковник в отставке, живет в родном Житомире. Живет активно, не просто пенсионер. Встречается с молодежью, внушает ей любовь к тому делу, которому сам посвятил всю жизнь...

Коля Панов. Выучился на офицера, служил. Потом демобилизовался, работал в геологоразведке, не изменяя своей профессии, избранной еще в довоенные времена...

Сменивший его в нашем экипаже Иван Должиков трудился и трудится на "гражданке", живет в Подмосковье...

Саша Жуковец, как и мечтал всю войну, вернулся к родной земле, на Украину. Много сил отдал подъему родного села после военных бедствий...

Ну и о некоторых других героях этой книги: обо всех помянуть невозможно, прошу извинить.

На одной из московских улиц живет Герой Советского Союза полковник в отставке Александр Иванович Жестков. Бывший командир "счастливой девятки". После войны он окончил академию, командовал полком, долгое время служил в военно-транспортной авиации. Уволился по болезни. И даже после тяжелой операции, причиной которой была травма головы, полученная в далеком сорок втором, сумел остаться в трудовом строю. Работает ночным директором на одном из столичных заводов, всегда желанный гость в цехах у комсомольцев, в подшефной пионерской дружине. Хорошая, дружная семья: жена, две дочери журналист и инженер, внучата...

Бывший его штурман, подполковник в отставке Иван Григорьевич Локтюхин, - в Ленинграде. Работает в финансово-экономическом институте. Тоже долго служил в авиации. Служит ей и сейчас. Все, кому посчастливилось побывать на ежегодно устраиваемых встречах ветеранов войны в Пушкинском театре, конечно, помнят богатую фотовитрину "Ветераны в дни войны и мира". Это любимое детище бывшего штурмана знаменитой "девятки".

А ее "доктор", бессменный техник вечного "ила" Григорий Михайлович Гармаш, так напугавший когда-то фашистского аса обыкновенной ракетой, - также подполковник. Живет в памятном всем нам Новороссийске. Тяжелая болезнь - тоже несомненный результат тех ночей и дней - приковала его к постели. Но Григорий Михайлович остается в нашем строю: ведет активную переписку с однополчанами, с молодежью. Во всем помогает ему его верная подруга жизни Мария Алексеевна. Вот что она пишет в одном из последних писем:

"Всегда гордилась и горжусь однополчанами, их подвигами в боях с фашистами. А вот мой гвардеец занемог. Но не сдается. И верю - он будет всегда гвардейцем, пока бьется его сердце..."

Что возможно добавить к этим словам?

В начале 1953 года, после окончания Военно-морской академии, я был направлен на Тихоокеанский флот, командиром авиаполка. Там тепло и сердечно встретил меня командующий ВВС флота Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Виктор Павлович Канарев - бывший командир нашего 5-го гвардейского, а затем и авиадивизии. Хороший был командир и хороший командующий...

Ныне его уже нет в живых.

Как-то в Кисловодске довелось повстречаться с Героем Советского Союза генерал-майором авиации Михаилом Ивановичем Буркиным - другим нашим комполка. Звание Героя он заслужил на Тихом океане, куда был переведен от нас в конце сорок четвертого года. После войны служил на Балтфлоте заместителем командующего ВВС, потом начальником училища. Теперь живет в Куйбышеве, председатель Совета ветеранов войны...

Бывший штурман дивизии Петр Ильич Хохлов, также Герой, генерал-лейтенант, до ухода в запас руководил штабом ВВС Краснознаменного Балтийского флота, штабом авиации ВМФ. Это он в августе 1941 года первым бомбил Берлин. Затем оборона Ленинграда, бои на Черном и Баренцевом морях... Обо всем этом он рассказал в своей интересной книге - больше, конечно, о друзьях, чем о себе...

С командующим ВВС Северного флота Героем Советского Союза генерал-полковником авиации Иваном Егоровичем Корзуновым мне довелось долгое время вместе служить в Заполярье. Я был его первым заместителем - начальником штаба ВВС флота. Вместе с нами служил и неразлучный штурман Ивана Егоровича полковник Иван Иванович Филатов, возглавлял один из ведущих отделов штаба.

Много успел сделать Иван Егорович Корзунов для нашей авиации, для флота. В 1966 году с ним пришлось распрощаться...

Да, война веку не прибавляет.

Тем дороже нам те друзья, что живут. Живут, трудятся, иные еще продолжают служить. Хоть, конечно, летают уже только в качестве пассажиров. С тоской смотрят на небо. До конца, верно, будут смотреть...

* * *

И вот мы снова в Севастополе, И снова весна.

Яркое крымское солнце слепит глаза, выбивает слезу. После Балтики, Тихого, Заполярья. Потом - Ленинграда. Должно быть, отвык. Да нет, просто - молодость, то есть...

Может, не солнце и виновато...

Наряженные в кумач и цветы улицы, узнаваемые только по плану. По плану города - того, старого, пронесенного в памяти через всю жизнь. Кумач и цветы, и гирлянды - для нас. Праздничный город принимает гостей - своих защитников и освободителей...

На Приморском бульваре пряный аромат жасмина, белой акации. И запах моря... Нет, прежде печаль и радость. Щемящая радость узнавания. Сколько лет прожил, на скольких морях побывал, и только сейчас открыл, что запах у всех морей разный. Нет, у всех, может быть, одинаковый, но у Черного...