Моя жизнь. Моя вера - Махатма Ганди
Однако это не вполне удовлетворило меня. Вскоре я решил жить исключительно на фруктовой диете и употреблять в пищу по возможности самые дешевые фрукты. Мы хотели жить так, как живут самые бедные люди.
Фруктовая диета оказалась очень удобной. С приготовлением пищи было практически покончено. Сырые земляные орехи, бананы, финики, лимоны и оливковое масло составляли наше обычное меню.
Я должен, однако, предостеречь тех, кто стремится стать брахмачари. Хотя я выявил тесную связь между диетой и брахмачарией, очевидно, основное – это разум. Постом нельзя очистить преисполненный грязных намерений дух. Изменения в диете не оказывают на него никакого влияния. Похотливость ума нельзя искоренить иначе, как путем упорного самоанализа, посвящения себя Богу и, наконец, молитвы. Однако между духом и телом существует тесная связь, и плотский дух всегда жаждет лакомств и роскоши. Ограничения в диете и пост необходимы, чтобы избавиться от этих склонностей. Вместо того чтобы контролировать чувства, плотский дух становится рабом этих чувств, и поэтому тело всегда нуждается в чистой, невозбуждающей пище и периодических постах.
Тот, кто пренебрегает ограничениями в диете и постами, так же глубоко заблуждается, как и тот, кто полагается только на них. Мой опыт учит меня, что для того, чей разум стремится к самовоздержанию, пост и ограничения в диете очень полезны. Без их помощи нельзя полностью освободить разум от похотливости.
XXXI. Пост
Примерно в то время, когда я отказался от молока и мучного и перешел к фруктовой диете, я начал прибегать к посту как к средству самовоздержания. Мистер Калленбах и здесь присоединился ко мне. Я и раньше время от времени прибегал к посту, но исключительно ради здоровья. То, что пост необходим для самовоздержания, я узнал от одного своего приятеля.
Родившись в семье вишнуитов от матери, которая соблюдала всевозможные трудные обеты, я еще в Индии соблюдал экадаши и другие посты, но делал это, просто подражая матери и стараясь угодить родителям.
В то время я не понимал действенности поста и не верил в нее. Но, увидев, что мой приятель, о котором я упомянул выше, соблюдает пост с пользой для себя, надеясь поддержать обет брахмачарии, я последовал его примеру и начал соблюдать пост экадаши. Индусы, как правило, позволяют себе в день поста молоко и фрукты, но такой пост я соблюдал ежедневно. Поэтому, постясь, я разрешал теперь себе только воду.
Случилось так, что, когда я приступил к этому опыту, индусский месяц шраван совпал с мусульманским месяцем Рамазаном. Семья Ганди обычно соблюдала обеты не только вишнуитов, но и шиваитов и посещала и вишнуитские, и шиваитские храмы. Некоторые члены семьи соблюдали прадоша на протяжении всего месяца шраван. Я решил поступать так же.
Эти важные опыты проводились на ферме Толстого, где мистер Калленбах и я проживали вместе с несколькими сатьяграхскими семьями, включая молодежь и детей. Для детей у нас была школа. Среди них было четверо или пятеро мусульман. Я всегда помогал им соблюдать религиозные обряды и поощрял их к этому. Я наблюдал за тем, чтобы они ежедневно совершали свой намаз. Мальчиков – христиан и парсов я считал своим долгом поощрять к соблюдению их религиозных обрядов.
Я убедил мальчиков в течение этого месяца соблюдать пост Рамазана. Сам я еще раньше решил соблюдать прадоша, но теперь предложил мальчикам – индусам, парсам и христианам следовать моему примеру. Я объяснил им, что всегда полезно присоединиться к другим в любом деле самоотречения. Многие жители фермы приветствовали мое предложение. Мальчики – индусы и парсы не подражали во всем мальчикам-мусульманам; в этом не было необходимости. Мальчики-мусульмане должны были завтракать только после захода солнца, в то время как другим не надо было соблюдать этого правила, и они могли готовить лакомства для своих друзей-мусульман и оказывать им различные услуги. Кроме того, индусские и другие мальчики не обязаны были находиться вместе с мусульманами во время их последнего приема пищи перед восходом солнца по утрам; и, конечно, все, за исключением мусульман, позволяли себе пить воду.
В результате проведенных опытов все убедились в благодетельности поста, и у мальчиков развилось прекрасное чувство сотрудничества.
Я должен с благодарностью отметить, что на ферме Толстого вследствие готовности уважать мои чувства все были вегетарианцами. Мусульманским мальчикам пришлось отказаться от мясной пищи в течение Рамазана, но никто из них никогда не напоминал мне об этом. Они с удовольствием ели вегетарианскую пищу, а индусские мальчики часто готовили для них вегетарианские лакомства, соответствовавшие простому образу жизни на ферме.
Я намеренно отклонился от темы главы о посте, поскольку нигде в другом месте не мог поделиться этими приятными воспоминаниями: таким путем я косвенно описал присущую мне черту, а именно: я любил, когда мои товарищи по работе присоединялись ко мне во всем, что казалось мне хорошим. Они не были привычны к постам, но благодаря постам прадоши и Рамазану мне было нетрудно вызвать у них интерес к посту как средству самовоздержания.
Таким образом, на ферме естественно возникла атмосфера самовоздержания. Все жители фермы стали присоединяться к нам в соблюдении частичных или полных постов, что, по моему убеждению, пошло им только на пользу. Я не могу вполне определенно сказать, насколько глубоко затронуло их душу такое самоотрешение и насколько оно помогло им подчинить себе плоть. Но что касается меня, то я убежден, что от всего этого я много выиграл как физически, так и морально. Однако, насколько мне известно, из этого вовсе не следует, что пост и подобное умерщвление плоти обязательно окажут такое же воздействие и на других.
Пост, если он предпринимается с целью самовоздержания, может помочь обуздать животную страсть. Некоторые же мои друзья обнаружили, что последствием поста является возбуждение животной страсти и развитие чревоугодия. Иначе говоря, пост бесполезен, если он не сопровождается непрекращающимся стремлением к самовоздержанию. Заслуживают упоминания в этой связи известные стихи из второй главы «Бхагаватгиты»:
Для человека, который постом смиряет чувства,
Внешне чувственные объекты исчезают,
Оставляя томление; но когда
Он увидел Всевышнего,
Даже томление исчезает.
Пост и через него умерщвление плоти представляют собой, следовательно, одно из средств, служащее целям самовоздержания. Но это не все, и если физический пост не сопровождается духовным, он обязательно превратится в лицемерие или приведет к болезни.
XXXII. В качестве учителя
Надеюсь,
