Геннадий Трошев - Чеченский рецидив. Записки командующего

В Чечне закончилась война, но еще не наступил мир! Республика оказалась сегодня в тяжелейшем социально-экономическом положении, метастазы терроризма пытаются пустить корни. Ценой своей жизни русским и чеченцам приходится платить за восстановление мира. Как заплатили за него Джабраил Ямадаев, Муса Газимагомадов, десятки других мужественных чеченцев, которые плечом к плечу с воинами российских силовых структур защищали и восстанавливали сегодня мир и спокойствие на этой земле. Я хорошо знал этих людей, у них никогда не было злобы к русским, они осознанно сделали свой выбор. Как нет злобы и ненависти у тех многих тысяч людей пожилого возраста, которых ночью 23 февраля 1944 года грузили в товарные вагоны и увозили за пределы своей малой родины. И они, как и подавляющее большинство чеченцев, сделали свой выбор, придя спустя почти шестьдесят лет после тех трагических событий на избирательные участки 30 марта 2003 года в день проведения референдума и отдав голоса за Конституцию новой Чечни в составе России.

Иллюстрации

«В большинстве писем и на встречах с читателями меня спрашивали: почему в книге («Моя война» — Ред.) говорится только о войне, ведь Чечня — это еще и особый менталитет населения, и богатая, сложная история, и специфическая социально-экономическая ситуация, и объект политических интриг в международных отношениях? …В общем, стало понятно, что без второй книги не обойтись…»

Командир Кавказского корпуса А. П. Ермолов писал о тактике действий российских войск против горцев: «Наказывать не трудно, но по правилу моему надобно, чтобы самая крайность к тому понудила».

Однако «хищничество», как называл Ермолов тактику противника, — набеги, было так распространено, а взаимное ожесточение столь велико, что правило это не могло не нарушаться.

Двадцать пять лет (1834–1859 гг.) просуществовало на Кавказе жесткое теократическое государство во главе с идейным преемником шейха Мансура третьим имамом Дагестана и Чечни Шамилем.

Понимая, что в покое его не оставят, Шамиль возвел столицу имамата — крепость Ахульго (Призывная гора), считавшуюся неприступной. В августе 1839 г. русские войска взяли крепость. Шамилю с женой и старшим сыном удалось бежать.

В 1858 г. наместник на Кавказе командующий 200-тысячной Кавказской армии князь А. И. Барятинский вытеснил Шамиля из Чечни в Дагестан.

26 августа 1859 г. после жесточайшего штурма крепость Гуниб, где укрывался Шамиль, пала. Имам сдался в плен и с почетом был отправлен с семьей в «большую Россию».

Со временем отношение Шамиля к России кардинально изменилось. Он не уставал призывать горцев никогда не воевать с русскими, а жить с ними в дружбе.

Шамиль с сыном в театре.

Шамиль в 1 -м Кадетском корпусе, где был воспитан его сын Джемалуддин.

Посещение Императорской Публичной библиотеки.

Лидер Ичкерии Д. Дудаев: «Любое вооруженное вмешательство России в дела Чечни будет означать новую Кавказскую войну. ...это будет война без правил. Мы перенесем эту войну туда, откуда она будет исходить». (Из интервью «Красной звезде», ноябрь 1991 г.)

Эта угроза не была услышана руководством России, безответственно поддерживавшим мятежного генерала.

После вывода российских войск в Чечне было оставлено 400 тысяч единиц стрелково оружия, 42 танка, 34 БМП, 14 БТР, 139 артиллерийских систем, 270 самолетов, 2 вертолета, 27 вагонов с боеприпасами... Россия сама вооружила армию Дудаева.

Публичные казни, телесные наказания стали обычной практикой «независимой Чечни».

Захватив в июне 1995 г. Буденновск, Ш. Басаев поставил на колени российскую политическую элиту.

Исключительная религиозность — особенность духовной культуры вайнахов — используется сепаратистами для разжигания антироссийских настроений.

Г. Трошев: «Иначе как предательским не могу назвать Хасавюртский договор 1996 года».

На командном пункте во время боев в Кадарской зоне. Слева генерал М. Лабунец, справа — военный журналист С. Тютюнник. Дагестан, сентябрь 1999 г.

Жители освобожденного от боевиков селения Беной пожелали сами установить над ним российский флаг. Декабрь 1999 г.

«Такса» за урон российской армии зависит от бюджета конкретного полевого командира и составляет обычно: убийство солдата — 500 долл., офицера — 1000 долл.; подрыв автомашины — 500 долл., танка, БТР — 1000 долл.; уничтожение вертолета — 2000 долл.

Г. Трошев: «Военных журналистов уважаю, стараюсь говорить с ними откровенно».

На военной базе в Ханкале. Справа — начальник пресс-службы СКВО Г. Алехин. Октябрь 2001 г.

Прощание с товарищами, погибшими в результате катастрофы сбитого боевиками вертолета Ми-26. Август 2002 г.

Разгромив крупные бандформирования, армия в Чечне свою миссию выполнила. Увы, это было достигнуто ценой жизни нескольких тысяч офицеров и солдат, до конца выполнивших свой воинский долг и остановивших распространение террора и распад страны.

В Чечне закончилась война, но еще не наступил мир. Республика оказалась сегодня в тяжелейшем социально-экономическом положении. Люди безмерно устали за десятилетие существования в состоянии стресса.

Шок в Женеве: в аэропорт доставлен «груз-200» с телами шести сотрудников Красного Креста, убитых боевиками в Новых Атагах. Декабрь 1996 г.

Взрыв жилых домов в Москве в 1999 г. — первые теракты такого масштаба в России были восприняты частью мирового общественного мнения как «акция отчаяния борцов за независимость Ичкерии».