Николай Долгополов - Абель — Фишер

В 2006-м эти самолеты собирались списать. На следующий год командование ВВС США временно приостановило их полеты из-за утечки топлива, что угрожало безопасности летчиков. А к 2011 году У-2 вообще предполагалось снять с вооружения.

Но конгресс США еще при президенте Буше воспротивился. На новой модификации установлены более мощные датчики — и У-2S воюют в Афганистане. Здесь расположен авиаразведывательный дивизион. Сведения, которые передаются о Талибане, отличаются надежностью. Находясь в воздухе, пилоты больше не пребывают в изоляции, рассчитывая лишь на собственные силы. Они теперь в постоянном радиоконтакте с землей. Летают не в одной стратосфере, но и на средних высотах, засекая караваны талибов. Иногда даже поддерживают собственные наземные войска, наводя их на цели. Больше того: сегодня У-2S способны обнаруживать мины, установленные на дорогах. На самолетах остались старые планочные камеры. Разрешение на сделанных ими панорамных снимках исключительно высокое: остаются видны следы, оставленные пешими талибами на земле. Конечно, на новых У-2S теперь есть и цифровые камеры. Так что работая в контакте со своими морскими пехотинцами, У-2 регулярно предоставляют в их распоряжение 25 участков Афганистана, где, на взгляд разведки, обстановка наиболее неблагоприятна.

Но и это не все. У-2 используются для пеленга переговоров боевиков по мобильным телефонам в горах. Там, на высоте, талибы считали себя неуязвимыми. Оказалось, что самолет этого типа, и только он, может обеспечить пеленг. Так что любимое летное устройство Пауэрса по-прежнему помогает определять координаты целей, которые, как правило, уничтожают затем беспилотные аппараты. Часто американцы применяют для точности обнаружения целей одновременно и У-2, и беспилотники.

По некоторым данным, У-2Б регулярно совершает шпионские облеты территории, скажем так, близкой к Северной Корее.

Что же дальше? У-2S так и останется на вечной службе? Возможно, что серия модернизаций и постоянных усовершенствований продлит его жизнь аж до 2050 года! И это несмотря на то, что летчики его не слишком жалуют. Он не прост в управлении, не слишком устойчив, чтобы его почувствовать, требуется, как в свое время Пауэрсу, немалое количество часов налета. Но в ВВС, а не в ЦРУ пришли к выводу, что пока старина еще послужит…

Все же в будущем, непонятно каком, планируется заменить ветерана на новый дистанционно управляемый беспилотник Global Hawk. Летает он приблизительно на таких же высотах, что и его предшественник. Зато способен оставаться в воздухе не 11 часов, как У-2, а 30 часов подряд. Главный недостаток «Ястреба» — неспособность вести радиоразведку, что удается его старенькому конкуренту.

Как сообщала «Нью-Йорк тайме», Global Hawk приступил к выполнению боевых заданий в Афганистане. И начал совершать полеты над Ираном.

Кто поехал на обмен

Начальник управления «С» генерал-майор Юрий Иванович Дроздов побил все рекорды пребывания на этой должности: с 1979-го и на 12 лет! А до этого прошел все ступени, которые только и требуется пройти разведчику — «легалу» и нелегалу. Но в этой книге мы расскажем лишь о том, что в биографии начальника нелегальной разведки так или иначе связано с Вильямом Генриховичем Фишером. Его Юрий Иванович — хорошо, что не слышала Эвелина — упорно называл Абелем. Ну уж Дроздову, который и участвовал в операции по его освобождению под именем кузена Юргена Дривса, такое позволено.

Он же, работая в ФРГ две недели под чужим именем, организовал и заброску в США преемника Абеля. Прямо кузнец, умело соединивший два звена чуть не разорвавшейся цепочки.

Операция по вызволению Марка началась, когда о полете Пауэрса и предполагать не могли. Меньше чем через год после ареста полковника оперативный работник Юрий Дроздов был вызван к руководителю своего отдела Горшкову. Ознакомился со статьей в западногерманском журнале «Шпигель» — «Дело Эмиля Гольдфуса». Горшков предложил «подумать», и подчиненный понял, что наступило время заняться разработкой плана о возможных шагах по освобождению Абеля. Тут же прозвучало и конкретное, к нему обращенное: «Вот и займись». Шла весна 1958-го.

Путь предстоял длиннющий. В Америке — шпиономания на грани истерии. В марте 1958-го суд второго округа Нью-Йорка отклонил апелляционную жалобу адвоката Донована. Полковнику запретили переписку с семьей, которая велась через Красный Крест: даже сидящий в тюрьме Рудольф Абель вызывал страх. Боялись, что передает нечто секретное — но только передавали отцу в письмах некие условные, лишь ему понятные фразы Эвелина с матерью, а не он им.

Переживал Абель страшно. Обрывались последние ниточки, связывающие с домом… Однако благодаря стараниям Донована переписку разрешили вновь, но поставили ее под жесточайшую цензуру.

И вот решение руководителей советской разведки, наверняка согласованное с теми, кто гораздо выше. Дроздову предстояло на время перевоплощаться в мелкого служащего из ГДР Юргена Дривса — кузена Рудольфа Абеля. Кроме Юрия Ивановича в Восточном Берлине в работу включились сотрудники соответствующего отдела.

Поначалу дело об обмене двигалось медленно. Переписка семьи Абеля с Донованом, налаженная через юриста из ГДР

Вольфганга Фогеля, естественно, просматривалась американцами. Жену Абеля — Элен — «поселили» в одном из районов Лейпцига. Ее фамилия даже значилась среди жильцов дома, откуда и шли письма в США. И не зря, потому что американцы осторожничали, чувствовали себя неспокойно. Они сами, а не «их люди» из разведки ФРГ проверяли, не водят ли их за нос. Приехали в Лейпциг, зашли в подъезд, увидели фамилию, убедились, что фрау Абель действительно среди жильцов значится, но в квартиру заходить не решились. ГДР — это не ФРГ, где они вели себя по-хозяйски.

После того как сбили Пауэрса, президент США Эйзенхауэр тут же посоветовал обвинявшему Штаты в шпионских полетах Хрущеву вспомнить об Абеле — даже это связывало Пауэрса — Абеля в единую цепочку. Операция по обмену начала продвигаться быстрее.

Сцена обмена на мосту Глинике, разыгранная 10 февраля 1962 года, была не стихийным проявлением желания двух разведок заполучить обратно двух «своих», а логичным итогом многолетних разработок. Здесь, на мой взгляд, не было проигравших. С двух сторон остались одни победители, как следует порадевшие за своих двух разведчиков.

Хотя читатель знает, что совсем не двух. Как пишет адвокат Донован, «в другом районе Берлина, у контрольно-пропускного пункта “Чарли”, должны были освободить Фредерика Прайора, американского студента из Йеля, арестованного за шпионаж в Восточном Берлине в августе 1961 года. Последней фигурой в соглашении об обмене был молодой американец Марвин Макинен из Пенсильванского университета. Он находился в советской тюрьме в Киеве, отбывая 8-летний срок заключения за шпионаж, и даже не подозревал, что в скором времени его освободят».