170 дней. Дневник мамы, потерявшей ребенка - Сойка Светлая
Тут я поняла, пора бы ретироваться, чтобы случайно и меня не задело. Я встала и отошла на безопасное расстояние. Мужчина тоже высвободился от цепких женских рук. Он отошёл в сторону и закурил. Глядя на меня, он сказал:
— Вы извините… не красивая сцена, я понимаю…
Я не ожидала, что он обратится ко мне, и растерянно ответила ему:
— Ну что Вы… Не переживайте, я ничего такого и не думаю…
— Вот, понимаете… тёща приехала… Ничего, завтра она уедет… Надо только потерпеть… Стыдно так…
— Все будет хорошо, вот увидите. Не расстраивайтесь так… — так же растерянно ответила я ему.
И я поспешила уйти.
Девочка, которая играла на детской площадке оказалась его дочерью. А склочная женщина — ее бабушка. Видимо, в этой семье норма пить с самого утра алкоголь и разговаривать друг с другом матом. Осудила ли я их? Нет, не могу так сказать. Но я вспомнила эту девочку. Веселая, смелая, простая девочка. Которая каждый день видит этот взрослый неадекват. Я не знаю, какая Мама у этой девочки. Но папы и бабушки уже достаточно, чтобы понять, что в этой семье не все так просто.
И я подумала, что эта девочка все равно любит свою семью и принимает происходящее как данность. Скандалы, пьянство, крики, мат, рукоприкладство… все это — часть обычной жизни этой обычной семьи. И эта девочка живет. И у неё нет другого выбора. И ее характер станет тем крепче, чем сильнее будет расти ее внутренне противостояние этим «нормам». Однажды она либо станет такой же, либо станет полной противоположностью этой семейной традиции.
Хорошая ли это семья? С точки зрения социума — нет. С точки зрения духовного опыта — вероятно да. Предел прочности этой девочки крепнет день ото дня.
Я не пила и не курила. Не ругалась матом. Даже телек не смотрела. Не имела соцсетей, ни разу не колола ботокс или что там ещё в себя вкалывают современные модницы. Я даже волосы не красила. Занималась спортом и любимым делом и очень этим гордилась. Хорошая ли я была мама? С точки зрения социума — да. А как же духовный опыт? Разве это главное — социальные нормы морали?
Я была принципиальной. Строгой. Осуждающей. Я критиковала. Я не давала шанса на ошибку. Все или ничего. Больше. Выше. Сильнее. Иначе что?.. Иначе станешь неудачницей. И никому не будешь нужна. Никто не будет любить.
Жестоко. У меня не было главного. Безусловной любви. То есть меня любили. Безусловно любили. А вот сама я так любить не умела…
Что скажет любящая мама?
«Я люблю тебя любой»
«Я всегда буду тебя любить»
«У тебя все получится!»
«Я верю в тебя!»
«Мы обязательно со всем справимся!»
«Ты самая лучшая, самая красивая для меня!»
Если бы я говорила эти слова чаще… если б я ВООБЩЕ говорила эти слова!!!
Предел прочности Сони был таков, каким я его для неё установила.
Когда у маленького человека нет опоры в жизни, когда самый главный человек вместо поддержки в самый трудный момент только и делает, что критикует… как тут идти вперёд? Как не боятся ошибки? Как поверить в то, что ты справишься и выход всегда найдётся?
Трудно соответствовать «идеалу», который я придумала. Мне и самой трудно ему соответствовать. А уж 11-летнему подростку тем более.
Предел прочности. Он у всех разный. И дело не в том, что я не пила и не курила и матом не ругалась. Если бы так, то все было бы предельно ясно. Мама орет, Мама пьёт. Мама курит. Это плохо. Это неправильно. Мама — «плохой парень». И от такого персонажа надо держаться подальше. Надо защищаться. Надо держаться. Надо быть сильной.
А как понять свою роль в отношениях, где ты изгой, где ты вечно не прав, вечно неудачник, который расстраивает Свою «идеальную Маму»? Только и остаётся, что избавить мамочку от этих мук и постоянных проблем… Снова эти страшные мысли в голове… это какой-то жуткий кошмарный сон, который никогда не кончится…
Предел прочности. Он у всех разный. И моей Соне очень не повезло с мамой. Такому милому, безобидному ангелу нужно было выбрать такую же маму для себя. Саша рос в доброй, простой семье. Без требований, без амбиций. Без условий. Его мама не достигла особых вершин, но главное, что она была доброй и любящей. И этого хватило, чтобы Саша вырос с мыслью, что у него все получится. И поэтому он жил, ошибался, падал, вставал и пробовал снова. Его предел прочности был обусловлен большим запасом материнской любви и веры в него. Просто так. Просто потому, что он ее сын и она его любит. Предела прочности хватило, чтобы и с трудностями в жизни справиться и даже умудриться ужиться с таким человеком как я.
Соне не повезло так, как Саше.
Да, я была плохой мамой. Для неё плохой. Хотя она никогда сама так не говорила. Наоборот, я только и слышала от неё: «Ты хорошая мама! Я люблю тебя!»…
Я не знала предела. Не видела края. Когда сильно и постоянно давишь, однажды сломаешь. Так и я сломала своего ребёнка.
Психолог бы мне сказала на это: «Вы ведь не знали, что так получится. Вы ведь не желали такого исхода. Вы ведь старались ее уберечь.»
Да, конечно, я не знала, не желала и я старалась… Но что толку?
Я боялась за неё. Очень боялась. Я знала, что она очень доверчивая и ведомая. Она всегда была как нежный цветочек среди чертополоха. Вокруг любовь и уважение. А тут мат, пошлость и мерзость. Ведь дети — зеркало своих родителей. И то, что я видела в Сониных сверстниках меня пугало жутко.
Я не отпускала ее в детские лагеря, потому что боялась подростковой испорченности и взрослого абьюза. Сама в детстве натерпелась от разных педофилов. Я так боялась, что кто-то ее обидит, наверное, поэтому я слишком опекала ее. Была ли я плохой мамой поэтому?.. Я не могу ответить на этот вопрос…
Она не смогла так больше. Ей было невыносимо. Она больше не могла выносить эти муки. Моя бедная, моя славная, моя милая девочка… Как же мне жаль,
