Советские полководцы и военачальники - Владимир Евтихиевич Быстров
А вскоре он и сам стал танкистом. Произошло это довольно неожиданным образом. Командира 63-го Краснознаменного стрелкового полка полковника Ротмистрова — на эту должность он был назначен в июле 1937 года — осенью того же года вызвали из Забайкалья в Москву в Главное управление по командному и начальствующему составу Красной Армии. Ему предложили должность преподавателя тактики в недавно организованной Военной академии моторизации и механизации РККА. Можно не сомневаться, что подобное предложение озадачило бы любого командира стрелкового полка. Взволновало оно поначалу и Павла Алексеевича. Но начальник академии 36-летний дивизионный инженер И. А. Лебедев объяснил ему, что готовых преподавателей тактики бронетанковых войск пока нет, да еще и быть не может, Все в этом молодом роде войск, в том числе и тактику, предстоит создавать, развивать, совершенствовать, обогащать на основе учений и войскового опыта.
— Все мы учим и сами одновременно учимся, — сказал он. — Такова специфика наших молодых, но весьма перспективных автобронетанковых войск.
Такая специфика пришлась Павлу Алексеевичу по душе. Став преподавателем, он с увлечением готовился к лекциям и практическим занятиям, изучая и обдумывая материалы по теории и практике применения танков. Богатый материал для размышлений и выводов давали бои в Испании, использование танков при отражении нападения японской военщины в районе озера Хасан и на берегах реки Халхин-Гол. Глубокое изучение опыта боевых действий танковых частей позволило ему написать и защитить диссертацию на соискание ученой степени кандидата военных наук. Вскоре он получил и ученое звание доцента. Казалось, что впереди успешная педагогическая карьера, привлекательная деятельность ученого-теоретика. Но жизнь распорядилась по-иному.
В конце ноября 1939 года началась советско-финляндская война. Преподаватель тактики Ротмистров обратился к командованию с просьбой командировать его на Карельский перешеек для изучения на месте боевых действий танков. Он считал, что нельзя учить танкистов умело воевать, если сам знаешь танковый бой только теоретически. Право учить — высокое право, его надо доказать. Просьба была удовлетворена. В штабе 7-й армии ему предложили должность в оперативном отделе, но он попросил направить его в действующее танковое соединение. Направили в 35-ю легкую танковую бригаду, которой командовал полковник В. Н. Кошуба — видный танкист, герой гражданской войны, один из первых выпускников академии моторизации и механизации РККА. Прибыв в бригаду, узнал, что Кошуба тяжело ранен. С разрешения замещавшего его начальника штаба отправился для изучения действий танкистов в один из батальонов бригады.
Случилось так, что преподавателю академии довелось не только наблюдать, но и возглавить атаку батальона, командир которого внезапно выбыл из строя. Атака началась на рассвете. Танки Т-26 двигались на малой скорости, чтобы не отрываться от пехоты, которую они поддерживали. Впереди — полоса гранитных надолб, проходов в которых не оказалось (хотя их обещали проделать ночью). Лишь кое-где глыбы были повалены или частично разрушены. За ними виднелись бетонированные или прикрытые броневыми щитами укрытия, из которых противник открыл шквальный артиллерийский и пулеметный огонь. Пехота под сильным огнем залегла, а затем начала отходить. Головной танк повис на надолбах и тут же был обстрелян противотанковой артиллерией. Некоторые машины угодили в замаскированные ямы-ловушки или натолкнулись на противотанковые рвы. В командирский танк Ротмистрова попал снаряд и, пробив броню, насмерть поразил командира орудия. Пришлось временно выйти из боя, передав командование начальнику штаба. Но и последующие бои не принесли успеха не только танкистам, но и всем нашим войскам. Требовались иные методы боевых действий.
Как известно, после соответствующей подготовки линия Маннергейма была нашими войсками прорвана, сопротивление армии противника сломлено. За проявленные в боях высокое мужество и массовый героизм тысячи советских воинов, в том числе и танкистов были награждены орденами и медалями. Среди них орденом Красной Звезды отмечен и полковник Ротмистров.
Что касается выводов о действиях танков в боях на Карельском перешейке, то их было сделано в основном два: подтвердилось, что развитие противотанковой артиллерии настоятельно требует усиления броневой защиты наших танков и повышения их огневой мощи. Это ускорило решение о принятии на вооружение новых танков Т-34 и КВ. Подтвердилось и то, что действия танков особенно эффективны при использовании их в составе подвижных групп, вводимых в прорыв вражеской обороны. Эти группы создавались, как правило, на базе танковых бригад, усиленных стрелковыми батальонами и саперами.
В июле 1940 года — примерно за год до начала Великой Отечественной войны — в Красной Армии началось создание крупных оперативно-тактических соединений бронетанковых войск — механизированных корпусов. Это решение обрадовало Павла Алексеевича так же, как сильно огорчило в свое время расформирование танковых корпусов на основании неправильных выводов из ограниченного опыта боев в Испании. Он был убежден и не раз утверждал это в своих лекциях, что современная армия на решающих направлениях должна иметь крупные бронетанковые соединения, особенно в наступательной операции, где победа достигается стремительным развитием тактического успеха в оперативный, прорывом подвижных соединений в глубину обороны противника.
Механизированные корпуса по штату включали две танковые и одну моторизованную дивизии. Создавались они в два этапа — в 1940 году было образовано 9 мехкорпусов, а в феврале — марте 1941 года началось формирование еще 20.
Радовал такой быстрый рост числа крупных бронетанковых соединений, но танковая промышленность не могла, конечно, в короткие сроки дать необходимое количество танков (для полного укомплектования этих корпусов требовалось свыше 16 000 танков Т-34 и КВ). Поэтому большинство механизированных корпусов даже в западных приграничных военных округах к началу войны оказались далеко не укомплектованными новыми танками.
Павлу Алексеевичу довелось убедиться в этом лично, когда в декабре того же 1940 года он был назначен заместителем командира 5-й танковой дивизии, входившей в 3-й мехкорпус Прибалтийского особого военного округа. Корпусу по штату полагалось иметь более тысячи танков разных типов, из них 126 тяжелых КВ и 420 средних Т-34. Но на 1 января 1941 года в наличии было всего 640 танков, в том числе 52 КВ и 50 Т-34. Остальные машины — легкие танки БТ и Т-26 с основательно изношенными двигателями. По плану укомплектования в 1941 году предполагалось получить 103 Т-34, а поставка недостающих 74 КВ в этом году даже не предусматривалась. Полное укомплектование корпуса планировалось на 1942 год…
5-я танковая дивизия дислоцировалась в районе литовского города Алитуса. П. А. Ротмистров командовал этой дивизией до мая 1941 года, так как ее командир полковник Ф. Ф. Федоров находился на курсах усовершенствования
