Тони Санчес - Я был драгдилером "Rolling Stones"

— Конечно, — ответил он.

Но тревога все равно не проходила, и я поспешил обратно в Лондон. Я поехал сразу домой к Мичелу. Там у него сидела Марианна, а сам он куда-то вышел. Марианна ничего не знала о том, ходил ли он к Мадлен.

— Сходи туда сам, если ты так беспокоишься, — предложила она. — Чего ты так суетишься?

Я помчался к квартире Мадлен и стал звонить в дверь. Никто не отвечал. Но я услышал, что за дверью буквально надрывается от лая маленький домашний песик Ши Дзу. У меня сохранился ключ с того времени, когда я еще жил у Мадлен. Я вставил его в замок, но он не поворачивался. Дверь была закрыта изнутри.

— Мадлен, Мадлен, — стал кричать я в щель почтового ящика. Никакого ответа.

Я в панике бросился назад к Марианне и спросил ее, что делать.

— Ох, ну ты же знаешь Мадлен, — отмахнулась та. — Она, наверное, приняла снотворного и дрыхнет.

— Нет, — упорствовал я, — я уверен, что-то не так. Я звоню ей уже целые сутки. И ее собака лает как сумасшедшая.

Мы взяли с собой еще одного гостя Мичела — это был Стефан, племянник Леса Перрина, парень крупного телосложения, — и все вместе отправились к квартире Мадлен, решив, что будем ломать дверь, если потребуется. Мы звонили и звонили, потом повозились с ключом, а потом уже в отчаянии Стефан налег на эту дверь, замок сломался, и мы ввалились в квартиру.

Как только я очутился там, я сразу понял, что сбылись мои самые худшие опасения. Я буквально почувствовал витавший внутри запах смерти и застыл в коридоре, будто выпав из реальности. Для меня в ту минуту все вокруг остановилось. А потом я вновь услышал голоса Марианны и Стефана, и мы бросились в спальню Мадлен.

Она была мертва, ее голова свисала с кровати, золотые волосы касались пола. Лицо было залито кровью, кровь была и на ее губах.

— О боже! Нет! — зарыдал я. — Ее убил какой-то сумасшедший ублюдок!

А потом началось нашествие полицейских, репортеров, фотографов. Помню, что врач запихивал мне в рот транквилизаторы, а затем я проснулся под белыми хлопковыми простынями в квартире у Стефана — все еще плача про себя. Я чувствовал, что моя жизнь ушла вместе с Мадлен.

Патологоанатом заявил, что смерть Мадлен — несчастный случай. Она принимала метадон, пытаясь слезть с героина, и каким-то образом это лекарство послужило причиной буйного помешательства. Она начала биться лицом о спинку кровати, пока не разбила себе в кровь лицо и не умерла. Марианна защитила меня от расспросов следователей и даже сделала так, что мне не пришлось давать свидетельские показания. Впоследствии она посвятила ей одну из лучших своих песен под названием «Леди Мадлен».

Две недели спустя одна подруга предложила вколоть мне немного героина — я так понял, чтобы облегчить мои страдания.

— Не беспокойся, — сказала она, — я сама наполню шприц, тебе нужна лишь десятая часть дозы, раз ты до этого только нюхал.

— Спасибо… спасибо… спасибо тебе, — выдохнул я, когда она вколола ледяную иглу мне в руку.

30

«Роллинг Стоунз» были на пике карьеры. По богатству и влиятельности они уже могли сравниться с международными корпорациями. За три месяца до начала их европейского турне команда, состоящая из сотни звукооператоров, осветителей, адвокатов, бухгалтеров, менеджеров, работала целыми днями над материально-техническим обеспечением восьминедельной поездки по Европе, в которую группа отправлялась с тринадцатью грузовиками, пятнадцатью тоннами осветительных приборов, сценой стоимостью 150 000 фунтов и восемнадцатью гитарами Кита.

Маршрут уже был утвержден, обслуживающий персонал нанят, залы сняты. Питер Радж, двадцатидевятилетний оксфордский стипендиат, который был мозговым центром этого турне, проинформировал Джаггера о том, что все обойдется в сумму около миллиона фунтов стерлингов.

Джаггер вникал в отчеты, словно профессиональный бизнесмен, предлагая, что можно улучшить и как сократить расходы. «Роллинг Стоунз» должны были получить от этих гастролей прибыль примерно в 250 000 фунтов после уплаты налогов. Благодаря этой поездке продажи их нового альбома «Black and Blue» достигли тиража 400 000 экземпляров.

К тому времени «Роллинг Стоунз» стали королями шоу бизнеса. Кит и Мик тратили приблизительно по 200 000 фунтов в год просто на текущие расходы.

Анита снова была беременна. Они с Китом продолжали торчать. Я был слишком поглощен своими собственными несчастьями, чтобы общаться с ними, но слышал, что у них родился сын, Тара Ричардс. Он умер всего десяти недель от роду. О причинах его смерти умалчивалось.

Кит ехал в Мюнхен, когда позвонила Анита с этими новостями. Он, конечно, был страшно удручен, но у него в те дни были и другие причины для отчаяния: Кит чувствовал, что наркотики, от которых у него уже почернели зубы, начинают подтачивать его кости. Он начинал выгорать изнутри, как прежде Брайан. Смерть, казалось, наступала ему на пятки. Он старался больше времени уделять старшему сыну, Марлону. Светловолосый Марлон, кстати, был очень похож на Брайана. Он сопровождал отца и в бар, и в гримерку — почти повсюду. Ему было всего шесть, но он был уже очень умен и проницателен. Он перевидал множество поклонниц, наркоманов и алкоголиков и уже умел разбираться в людях, мгновенно чувствуя фальшь в тех, кто пытался использовать его, чтобы познакомиться с его знаменитым отцом.

Когда они гастролировали, он часто жил в том же ритме, что и остальная группа. Засыпал на рассвете, протирал глаза на закате. В общем, это не имело для него большого значения. Значение имело лишь то, что рядом с ним все время был глубоко любящий его заботливый отец.

Казалось, Кит немного игнорировал своего второго ребенка, дочь Дэнделион. Она как-то отошла для него на второй план, в отличии от Марлона, за которого он постоянно боролся с Анитой.

Кит все реже и реже заезжал к ней и ее матери в Дартфорд. Позднее она сменила имя и стала Анджелой.

Хотя Анита была уверена, что Кит не изменяет ей, но ее преследовала идея, что он хочет поместить ее в лечебницу, где ее насильно заставят завязать с наркотиками. Ей определенно пора было уже прекращать домашнее существование и вернуться в общественную жизнь, однако эта беспочвенная паранойя мешала ей. В то же время ее любовь поддерживала Кита, и он до сих пор нуждался в ней.

На гастроли с группой поехал Вуди. «Фэйсес» распались накануне Рождества 1975 года из-за разногласий внутри группы, и теперь Вуди был свободен от всех своих обязательств. Он был очарован Китом и тоже пил «Джек Дэниэлс», носил похожую стрижку и начал нюхать кокаин. Вдвоем они как бы противостояли Мику.