Владимир Дайнес - Василевский

11 июня Василевский, воспользовавшись приездом генерала Карпоносова, занимался решением вопросов железнодорожных перевозок. Подготовив письмо в Наркомат путей сообщения с просьбой закончить перевозки (с учетом прибытия войск 5-й гвардейской танковой армии) не позднее 18 июня, отправил его с Карпоносовым.

12 июня Василевский и Черняховский снова проверяли готовность войск 5-й и 39-й армий, а затем приняли прибывшего на фронт командующего 5-й гвардейской танковой армией маршала бронетанковых войск П. А. Ротмистра. Вместе с ним тщательно отработали вопросы о месте и сроках сосредоточения войск армии, рекогносцировке возможных направлений ее действий.

Маршал Василевский остался доволен работой командующего 3-м Белорусским фронтом, ибо сам рекомендовал Черняховского на эту должность. «Я всячески старался помочь Черняховскому, — отмечал Александр Михайлович, — чтобы его 3-й Белорусский фронт, игравший наряду с 1-м Белорусским фронтом Рокоссовского главную роль при осуществлении операции “Багратион”, оказался на высоте. В ночь на 14 июня я писал в докладе Верховному: “Подготовка к выполнению Вашего задания идет полным ходом, с отработкой мельчайших деталей. Наличные войска к указанному Вами сроку, безусловно, будут готовы. Уверенность в успехе у всех полная. По-прежнему опасения за своевременный подход по железной дороге 4-й и 15-й артиллерийских бригад, кавалерийского корпуса Осликовского, боеприпасов, горючего и соединений Ротмистрова… Еще раз докладываю, что окончательный срок начала всецело зависит от работы железных дорог, мы со своей стороны сделали и делаем все, чтобы выдержать установленные Вами сроки”».[367]

Василевский, будучи в полной уверенности за готовность войск Черняховского, во второй половине дня 14 июня вместе с Чистяковым и Фалалеевым перелетел снова на 1-й Прибалтийский фронт. Здесь они работали в 6-й гвардейской, 43-й и 3-й воздушной армиях. «Представитель Ставки в деталях ознакомился с ходом перегруппировки, сосредоточения войск и их боевой подготовки, с обеспечением частей боеприпасами, с оценкой обстановки в полосе армии и нашим решением на наступление, — вспоминал генерал армии А. П. Белобородов, командовавший тогда 43-й армией. — Его особенно интересовали вопросы использования танков, артиллерии и их инженерного обеспечения, организации взаимодействия с соседними армиями и авиацией фронта. Тов. Василевский выразил удовлетворение подготовкой войск к операции и дал ряд указаний».[368]

Вечером 16 июня Василевский докладывал Сталину: «Хорошее впечатление производит новый командарм 43-й Белобородов. Отлично работают присланные с юга на фронт командиры корпусов Васильев и Ручкин. Дал указание сохранить за Васильевым, переведенным с гвардейского на негвардейский корпус, гвардейский оклад. Прошу санкционировать мое распоряжение и дать соответствующие указания тов. Хрулеву. Подготовка войск обоих фронтов идет вполне нормально, и, если погода позволит, к выполнению задания приступим строго в намеченный Вами срок. По-прежнему несколько нервирует работа железных дорог и вызывает опасения в своевременном сосредоточении некоторых из предназначенных фронтам войск, а также в подаче некоторых видов снабжения, хотя все необходимое для начала операции будем иметь на месте».[369]

Сталин, получив донесение, позвонил Василевскому и спросил, не смог бы он без особого ущерба для выполняемого задания прибыть на два-три дня в Москву. Василевский ответил утвердительно и уже днем 17 июня был в столице. Вечером Сталин принял Василевского и Антонова.[370] Верховный заслушал доклад Александра Михайловича о подготовке войск 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов к операции «Багратион». Особое внимание Сталин обратил на использование 5-й гвардейской танковой армии на 3-м Белорусском фронте.

— Товарищ Сталин, на оршанско-борисовском направлении против 11-й гвардейской армии оборона врага в инженерном отношении развита гораздо сильнее, чем на участке 5-й армии, да и группировка войск противника там значительно плотнее, — сказал Василевский. — Поэтому оршанское направление для ввода танковой армии в прорыв считаю менее перспективным, чем богушевско-борисовское.

— Хорошо. Временно основным направлением ввода танковой армии в прорыв будем считать оршанско-борисовское, как кратчайшее и по характеру местности наиболее удобное для маневра. Окончательное решение примем в первые дни операции. Танковая армия пока останется в резерве Ставки, а в нужный момент вы, как представитель Ставки, дадите указание о передаче ее фронту. В любом случае основная задача танковой армии — быстрый выход на Березину, захват переправ и освобождение города Борисова.

В дни пребывания Василевского в Москве Жуков попросил у Сталина разрешения начать операцию 1-го Белорусского фронта не 23-го, а на день позже. Сталин поинтересовался мнением Александра Михайловича на сей счет. Он, обсудив по аппарату ВЧ с командующими 3-м Белорусским и 1-м Прибалтийским фронтами просьбу Жукова, доложил Верховному, что считает такое предложение для обоих фронтов целесообразным. Оно позволяло в ночь на 23 июня, перед началом операции 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов, использовать здесь авиацию дальнего действия, направленную 1-му Белорусскому фронту. Сталин согласился с этим и обещал сообщить Василевскому окончательное решение после разговора с Жуковым.

В ночь на 20 июня партизанские отряды, действовавшие в Белоруссии, приступили к операции по массовому подрыву рельсов, уничтожив за три дня 40 865 рельсов.[371] Бывший начальник транспортного управления группы армий «Центр» Г. Теске отмечал: «Молниеносно проведенная в эту ночь крупная операция партизанских отрядов вызвала в отдельных местах полную остановку железнодорожного движения на всех важнейших коммуникациях, ведущих к районам прорыва».[372]

20 июня маршал Василевский вернулся на КП генерала Черняховского. На следующий день они вместе с командующим 1-й воздушной армией проверили готовность авиации, провели совещание с командирами авиакорпусов, дивизий и начальниками политотделов соединений. По телефону Василевский обговорил с Жуковым порядок привлечения в ночь на 23 июня основной массы авиации дальнего действия в полосе 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов. Вечером от Рокоссовского к Василевскому прибыл заместитель командующего авиацией дальнего действия генерал Н. С. Скрипко, находившийся на 1-м Белорусском фронте. Василевский согласовал с ним задачи, которые должна будет выполнить авиация в интересах 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов.