Николай Храпов - Счастье потерянной жизни - 3 том

— Я был арестован (еще раньше папы) за открытую проповедь о Христе Распятом. — Павел коротко рассказал о своем пройденном пути, при этом слезы лились обильно по лицу обоих старичков…

— Вот, так я и пробыл 11 лет на Севере, — закончил Владыкин, — теперь, по милости Божьей, получил от властей разрешение на временный выезд сюда; и в городе Ташкенте сочетался с одной девушкой-христианкой, а сюда приехал повидаться с родными, да, вот, и встретился с давними друзьями: Николаем Георгиевичем, с его женой и другими.

— В Ташкенте!? — изумился брат, — В Ташкенте я был когда-то на съезде с Н. В. Одинцовым, знал там, дорогих нашему братству, Баратова, Сапожникова, Дрепина, Феофанова, Дубинина.

Когда первый приступ обмена воспоминаниями прошел, Владыкин спросил брата Скалдина:

— Скажите, а что из себя представляет теперешний союз ВСЕХБ, и имеете ли вы с ним контакты?

— Дать вам какое-то исчерпывающее заключение о нем, я не могу, — начал Скалдин, — прежде всего, потому что он только что сформировался и ясного очертания еще не имеет. Судить, по чьему-либо свидетельству, боюсь; сам был там всего один раз, и из своих прежних сотрудников видел там только Левинданто — нашего брата с Поволжья, но и о нем свидетельств ясных, за последние годы, не имею. Мне было предложено сотрудничать в этом Союзе, но за неимением в прошлом каких-либо контактов с его составом, я не решился заводить их теперь, мотивируя запретом к поселению в Московской области и другими доводами. Правда, братья успокаивали меня и обещали со временем устроить все, но меня это, как-то еще больше, насторожило. Почему так выборочно: мне помогут, а другим, судимым в прошлом? А самое главное, я не имел к этому сотрудничеству от Господа, какого-то ясного, откровения. Поэтому решил: по влечению Духа совершать дело благовестника так, как поступали первоученики Христа и наши деды, и вижу во всем благословения Божий. Со ВСЕХБ же связи не имею никакой, несмотря на их неоднократные приглашения.

Остаток беседы был проведен в обмене мнениями, по ряду догматических вопросов, и все трое были удивлены полным единодушием, что было закреплено сердечной молитвой, и закончено дружеским чаепитием.

Расставаясь, Василий Васильевич высказал Павлу:

— Брат, я очень рад и благодарен Господу, что, в лице вас, вижу желанную замену, отошедшему отцу и всем подобным ему; рад, что не увидел у вас сектантской узости. Заметно, что вы получили основательное воспитание в школе свободного духа. Верю, что борьба за чистоту евангельского учения не прекратится, что Церковь, после горнила испытания, получит от Господа свободу евангелизации в нашей стране; но не надеюсь, что доживу до этих дней.

Я же дерзаю призвать вас к верности, стойкости, самоотвержению; буду просить Господа, чтобы это сделали и другие, да вижу, что уже много в этом отношении и сделано; а расставаясь, пожелал бы вселить в ваше сердце следующее: "Но ты будь бдителен во всем, переноси скорби, совершай дело благовестника, исполняй служение твое" (2Тим.4:5). До свидания, у ног Христа!

Напоследок, из любопытства, хочу спросить, кто жена ваша, из чьей семьи? Ведь я ташкентских-то немного знаю.

— Сама семья не ташкентская, они в начале 30-х годов переселились из Симбирской, ныне Ульяновской губернии, некто Кабаев Гавриил Федорович, пресвитер одной из тамошних общин.

— Кабаев? Постой, постой… это не из молокан ли, обращенный еще при Новикове, до революции? Такой благочестивый, богобоязненный брат; приезжал к нам в Москву: то за литературой, то за служителями?

— Да, видимо, это он, — ответил Владыкин.

— Тогда приветствуйте его, приветствуйте горячо, он бывал у нас, и я его очень полюбил, хотя и редко встречались, да и давно это было…

Счастливыми, радостными, напоенными благодатью, расстались братья-страдальцы, с решением — служить Господу до конца.

* * *

Наташины документы Павел оформил в Москве безо всяких затруднений, как на вольнонаемную сотрудницу; получил на нее причитающиеся средства для поездки, видя в этом, несомненно, волю Божью.

* * *

Наконец, Владыкин решил (вместе с Федосеевым) поехать опять к маме и сделать все возможное для восстановления служения в Н-ской общине. Первую, кого Павел увидел, войдя в дом — это свою дорогую бабушку Катерину. Она сидела на лежанке, чисто и аккуратно одетая, с блаженным выражением лица. Увидев Павла, вспыхнула радостью и потянулась всем существом к нему, с причитаниями.

Павел, не раздеваясь, подошел, обнял и поспешил утешить ее. Из коллективного рассказа он понял, что Катерину, в строго назначенный день, вывезли из Починок на розвальнях, запряженных одним быком; вез ее подросток лет 12-13-ти.

Ликующая бабушка, последний раз покидала деревню, спасаясь от голода, провожаемая некоторыми уцелевшими женщинами и старичком-соседом. До города они доехать не смогли: обессилевшее животное, от недостатка корма и раскисшей дороги, не доезжая 8 километров до города, рухнуло на мокрый снег, под неуемное завывание подростка-возницы. Тетя выпросила по дворам несколько охапок сена и соломы, бросила быку прямо под морду; сама побежала в город, к родне. Из города пришли Луша с сестрой и ребятами и, погрузив бабушку Катерину на большие салазки, собственноручно привезли домой. Сквозь слезы, Катерина усиленно благодарила Бога за такое внимание, со стороны любимого внука.

— Ну, Господь тебе воздасть, что ты приветил меня на старости лет и спас от голодной смерти, — высказала она Павлу из глубины души.

По приезде, Павел с Николаем Георгиевичем приняли все меры, чтобы собрать всех верующих на богослужение; но в душе были очень озадачены: с чего начать восстановление общины и как расположить сердца христиан к постоянному служению? Наконец, после усиленной молитвы, Владыкин заявил:

— Николай Георгиевич! Я получил вполне ясный ответ. Нужно глубокое раскаяние среди членов, а раскаяние производит Дух Божий, через проповедь. Поэтому надо начинать с себя, с проповедей, остальное укажет Господь.

На собрание пришли не все, преимущественно те, кто знали братьев с прошлого раза; но уже с самого начала чувствовалось, что Дух Божий посетил собравшихся. Оба проповедника говорили Слово Божие с дерзновением, обличая грех потери первой любви, указывая на необходимость покаяния и возможность обновления. Старые члены церкви — сестры не могли без умиления и крайнего удивления смотреть на Павла Владыкина, который теперь, с избытком, восполнял служение своего отца Петра Никитовича, пропавшего без вести, а с ними плакали и остальные.