Владимир Дайнес - Жуков

Большинство пунктов сожжено и разрушено командами охотников и диверсионными группами, артиллерия из-за отсутствия зажигательных снарядов, а авиация из-за плохой погоды активной работы по выполнению задания не вели…

Работа по выполнению приказа Ставки № 0428 продолжается во всех частях фронта.

Жуков

Булганин.

29 ноября 1941 года».[265]

Враг настойчиво прорывался на ближние подступы к Москве, усиливая нажим на войска Западного фронта. 20 ноября 1941 года в штаб группы армий «Центр» поступила директива Верховного главнокомандования вермахта:

«Целью операции на северном фланге ГА (группа армий. — В.Д.) „Центр“ должно быть уничтожение противника в районе г. Клин путем двойного охвата. Для этого северный фланг действующих здесь моторизованных войск по достижении дороги Клин — изгиб р. Волга восточнее ст. Редкино должен быть повернут на восток, в то время как силы, наступающие южнее, продвигаясь сначала к востоку, через район Истра в направлении район Солнечногорский, содействовали успеху наступления северной группы.

Обеспечение этой операции с востока должны взять на себя другие моторизованные соединения (например, смененные под г. Калинин).

По завершении этой операции планируется путем взаимодействия сил, участвующих в наступлении на обоих флангах, прорвать фронт пояса обороны Москвы по обеим сторонам автострады.

Наступление в направлении Ярославля предусматривается в том случае, если после завершения этой наступательной операции по прорыву пояса обороны Москвы в распоряжении будет иметься достаточное количество сил».[266]

Немецким соединениям удалось оттеснить части 30-й армии к Волге, а южнее Волжского водохранилища — на рубеж восточнее Завидова, Ямуга. Это позволило врагу развить успех на клинском направлении. 23 ноября части 56-го армейского корпуса 3-й танковой группы захватили г. Клин, вынудив отойти войска 16-й армии генерала К. К. Рокоссовского. В результате между 30-й и 16-й армиями образовался разрыв и создалась реальная угроза прорыва обороны Западного фронта и обхода противником его правого фланга.

Немцам удалось захватить важную оперативную карту штаба Западного фронта и сделать вывод, что советское командование «планирует оставить район к западу от канала им. Москвы и вновь занять оборону на линии Яхрома — Солнечногорск — Истринское водохранилище. Сильные минные заграждения и преграды различного рода, встречаемые войсками 3-й танковой группы, подтверждают данные этой карты».[267]

Жуков, в условиях отсутствия резервов и возможности перебросить сюда какие-либо части с других участков фронта, где тоже велись напряженные бои, решил для устранения разрыва создать из левофланговых соединений 30-й армии и правофланговых соединений 16-й армии временную оперативную группу под командованием генерала Ф.Д.Захарова. Ей была поставлена задача во что бы то ни стало задержать противника, не допустить его прорыва на Дмитров и Яхрому.

Не лучше складывалась обстановка и на левом фланге Западного фронта. 21 ноября части 2-й танковой группы генерала Г. Гудериана прорвались к Сталиногорску (Новомосковск), обойдя Тулу с востока. В этих условиях Жуков усилил 50-ю армию 239-й стрелковой дивизией, переданной из резерва Ставки, и 112-й танковой дивизией.

Одновременно Жуковым и Булганиным издается приказ военным советам армий:

«…Борьба за подступы к Москве за последние шесть дней приняла решающий характер.

Противник шесть дней напрягает последние усилия, собрав резервы, ведет наступление на фронте 30, 16, 5 и 50 армий. Опыт борьбы шести дней показывает, что войска понимают решающее значение происходящих ожесточенных сражений. Об этом говорит героическое сопротивление, переходящее в ожесточенные контратаки доблестно дерущихся 50, 53 кавалерийских дивизий, 8 гвардейской, 413 стрелковых дивизий и первой гвардейской, 27, 28-й танковых бригад и других частей и соединений. Однако имели место факты нарушения отдельными командирами известного приказа о категорическом, под страхом немедленного расстрела, запрещении самовольного отхода с занимаемых позиций. Такой позорный факт допустили командиры и комиссары 17-й и 24-й кавалерийских дивизий.

Теперь, когда борьба за Москву вступила в решающую стадию, самовольное оставление позиций равносильно измене Родине.

Приказываю:

1. Командиров и комиссаров 17, 24 кавалерийских дивизий арестовать и предать суду. Командарму 30 провести это в жизнь.

2. Предупредить всех командиров частей, соединений и всех подразделений о том, что в настоящих решающих сражениях они несут особо строгую ответственность за выполнение всех боевых приказов и боевых задач.

3. Всякое нарушение приказа о запрещении самовольного отхода и оставлении позиций будет беспощадно караться.

Этого требует от нас обстановка и важность исхода происходящих сражений.

Настоящий приказ немедленно довести до сведения командиров и комиссаров всех подразделений, частей и соединений…»[268]

Пожалуй, это были самые тяжелые для Жукова дни за все военное время. Сплошные бессонные ночи. Быстро меняющаяся обстановка требовала не менее быстрых решений. Сотрудники штаба Западного фронта буквально валились с ног, но четкая, хорошо налаженная работа позволяла в короткие сроки собирать информацию о положении войск, о противнике и почти мгновенно реагировать на любые изменения. Штаб фронта и лично командующий твердо держали нити управления огромным механизмом в своих руках и не допускали сбоев в его работе.

В одну из таких бессонных ночей Жукову позвонил Сталин: удержим ли мы Москву? Такой вопрос можно задать, только дойдя до предела собственных сил.

Жуков: Москва, безусловно, будет удержана, но для этого нужно еще не менее двух армий и хотя бы двести танков. Сталин был явно успокоен и распорядился, чтобы Жуков позвонил в Генштаб и договорился о месте сосредоточения двух резервных армий, которые он просит. Танки постараются дать позже.

Вместе с начальником штаба фронта В.Д.Соколовским прикинули, какими резервами располагает командующий группой армий «Центр». По данным разведки, у противника имеются в тылу еще несколько дивизий. Однако и войска Западного фронта находятся на пределе возможностей, резервов нет, тем более что для отражения удара в полосе

33-й армии в районе Кубинки пришлось снять части с других направлений. Соколовский предложил расположить две резервные армии за Рокоссовским и Болдиным в районах Яхромы и Рязани, а при обострении обстановки использовать их для укрепления обороны.