Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 3. Развитие капитализма в России

Статистические данные о шляпном промысле Московской губ. были приведены нами выше[379]. Из них видно, что 2/3 всего производства и всего числа рабочих сосредоточены в 18 заведениях, имеющих в среднем по 15,6 наемных рабочих[380]. «Кустари»-шляпники исполняют лишь часть операций по производству шляп: они изготовляют колпаки, сбываемые московским торговцам, имеющим свои «отделочные заведения»; в свою очередь, на «кустарей»-шляпников работают по домам «стрижевщицы» (женщины, которые стригут пух). Таким образом, в общем и целом мы видим здесь капиталистическую кооперацию, основанную на разделении труда и опутанную целою сетью разнообразных форм экономической зависимости. В центре промысла (с. Кленово Подольского уезда) явственно сказалось отделение промышленников (главным образом наемных рабочих) от земледелия[381], и повышение уровня потребностей населения: живут «много чище», одеваются в ситцы, даже в сукно, заводят самовары, оставляют старинные обычаи и пр., вызывая этим горькие сетования местных почитателей старины[382]. Новая эпоха вызвала даже появление отхожих шляпников.

Типичная капиталистическая мануфактура – шапочный промысел в с. Молвитине Буйского уезда Костромской губернии[383]. «Главное занятие с. Молвитина и 36 деревень – шапочный промысел». Земледелие забрасывают. После 1861 г. промысел сильно развился; швейные машины вошли в широкое употребление. В Молвитине 10 мастерских работают круглый год, имея по 5–25 мастеров и по 1–5 мастериц. «Лучшая мастерская делает оборот приблизительно на 100 000 руб. в год»[384]. Есть и раздача работы на дома (напр., материал для тулей женщины изготовляют по домам). Разделение труда калечит рабочих, работающих при самых неблагоприятных гигиенических условиях и наживающих обыкновенно чахотку. Продолжительное существование промысла (более 200 лет) выработало чрезвычайно искусных мастеров: молвитинские мастера известны и в столицах и в далеких окраинах.

Центром пенькового промысла в Медынском уезде Калужской губернии является с. Полотняный Завод. Это – большое село (по переписи 1897 г. 3685 жителей) с населением безземельным и очень промышленным (свыше 1000 «кустарей»); это – центр «кустарных» промыслов Медынского уезда[385]. Пеньковый промысел организован так: у крупных хозяев (их трое; самый крупный – Ерохин) есть мастерские с наемными рабочими и более или менее значительные оборотные капиталы на закупку сырья. Пеньку чешут на «фабрике», – прядут на дому пряхи, – крутят на фабрике и на дому. Снуют на фабрике, – ткут на фабрике и дома. В 1878 г. считали в пеньковом промысле 841 «кустаря»; Ерохин считается и «кустарем» и «фабрикантом», показывающим у себя 94–64 рабочих в 1890 и 1894–1895 гг.; по «Отч. и иссл.» (т. II, с. 187), на него работают «сотни крестьян».

В Нижегородской губ. центр веревочного промысла– тоже неземледельческие промышленные села Нижним и Верхний Избылец Горбатовского уезда[386]. По данным г. Карпова («Труды ком.», вып. VIII), это – один Горбатово-Избылепкий веревочно-канатный район; часть мещан гор. Горбатова тоже занята промыслом, да и села В. и Н. Избылец – «почти часть гор. Горбатова», и жители живут по-мещански, пьют каждый день чай, одеваются в покупное, едят белый хлеб. Всего занято промыслом до 2/3 населения 32-х селений, именно до 4701 работника (2096 муж. пола и 2605 жен. пола) с производством около 11/2 млн. руб. Промысел существует около 200 лет и теперь падает. Организация такова: все работают на 29 хозяев из их материала, получая сдельную плату, находясь «в полнейшей зависимости от хозяев» и работая по 14–15 часов в сутки. По данным земской статистики (1889 г.) промыслом занято 1699 рабочих мужчин (плюс 558 женщин и мужчин нерабочего возраста). Из 1648 работников только 197 работают на продажу, 1340 – на хозяина[387] и 111 – наемные работники в мастерских 58 хозяев. Из числа 1288 надельных дворов обрабатывают сами всю пашню только 727, т. е. немногим более 1/2. Из 1573 надельных работников вовсе не занимаются земледелием 306, т. е. 19,4 %. Обращаясь к вопросу о том, кто эти «хозяева», мы должны уже из области «кустарной» промышленности перейти к «фабрично-заводской». По «Перечню» 1894/95 г. здесь были две веревочные фабрики, имеющие 231 рабочего в заведениях и 1155 рабочих на стороне, с суммой произв. 423 тыс. руб. Оба заведения обзавелись уже механическими двигателями (которых не было ни в 1879, ни в 1890 г.), и мы, след., наглядно видим здесь переход капиталистической мануфактуры в капиталистическую машинную индустрию, превращение «кустарных» давальцев и скупщиков в настоящих фабрикантов.

В Пермской губ. кустарная перепись 1894/95 г. зарегистрировала в губернии 68 канатно-веревочных крестьянских заведений с 343 рабочими (из них 143 наемных), с суммой произв. 115 тыс. руб.[388] Во главе этих мелких заведений стоят сосчитанные вместе крупные мануфактуры: у 6 хозяев 101 рабочий (91 наемный) и сумма произв. 81 тыс. руб.[389] Строй производства в этих крупных заведениях может служить наиболее рельефным образчиком «органической мануфактуры» (по Марксу){92}, т. е. такой мануфактуры, в которой различные рабочие исполняют различные операции последовательной переработки сырья: 1) трепанье пеньки; 2) чесание; 3) прядение; 4) свертывание в «бухтины»; 5) смоление; 6) разматывание на барабане; 7) пропускание ниток со станка в продырявленную доску; 8) пропускание нитей в чугунную втулку; у) скручивание жгутов, свивание канатов и собирание их[390].

По-видимому, однородна организация пенькообрабатывающей промышленности и в Орловской губернии} из значительного числа мелких крестьянских заведений выделяются крупные мануфактуры, преимущественно в городах, и попадают в число «фабрик и заводов» (по «Указ.» за 1890 г. в Орловской губ. 100 пенькотрепальных фабрик с 1671 раб. и с суммой произв. 795 тыс. руб.). Крестьяне работают в пеньковом промысле «на купцов» (вероятно, на тех же мануфактуристов) из их материала, за сдельную плату, причем работа делится на специальные операции: «трепачи» треплют пеньку; «прядильщики» прядут; «бородельщики» очищают от костры; «колесники» вертят колесо. Работа очень трудная; многие заболевают чахоткой и «грызью». Пыль такая, что «без привычки не пробудешь 1/4 часа». Работают в простых сараях от зари до зари с мая по сентябрь[391].

4) Производства по обработке дерева

Наиболее типичным образчиком капиталистической мануфактуры в этой области является сундучный промысел. По данным, напр., пермских исследователей, «организация его такова: несколько крупных хозяев, имеющих мастерские с наемными рабочими, закупают материалы, изготовляют отчасти изделия у себя, но главным образом раздают материал мелким детальным мастерским, а в своих мастерских собирают части сундука и, по окончательной отделке, отправляют товар на рынок. Разделение труда… применяется в производстве в широких размерах: изготовление целого сундука делится на 10–12 операций, исполняемых каждая в отдельности детальщиками-кустарями. Организация промысла – объединение детальных рабочих (Teilarbeiter, как они называются в «Капитале») под командою капитала»[392]. Это – разносоставная мануфактура (heterogene Manufaktur, по Марксу{93}), в которой различные рабочие исполняют не последовательные операции по переработке сырья в продукт, а изготовляют отдельные части продукта, собираемые потом вместе. Предпочтение капиталистами домашней работы «кустарей» объясняется отчасти указанным характером этой мануфактуры, отчасти (и главным образом) более дешевой оплатой труда домашних рабочих[393]. Заметим, что сравнительно крупные мастерские в этом промысле попадают иногда и в число «фабрик и заводов»[394].