Две Ольги Чеховы. Две судьбы. Книга 1. Ольга Леонардовна - Татьяна Васильевна Бронзова
– Кто-то ему доносит. Ты же знаешь, какие у нас есть «добрые» люди в коллективе.
– Знаю, – усмехнулась Ольга, взглянув на своего верного друга.
Ведь баронесса Катиш тоже постоянно ездила на гастроли за своим мужем, сидела на репетициях, смотрела спектакли, да и вообще старалась не выпускать его из вида. Наивная. Если Немирович хотел, то он всегда находил убедительный предлог на время исчезнуть.
– Ну что ж. Литовцева так Литовцева, – сказала Ольга. – Она хорошая актриса, вот только Антону почему-то не нравится. Боюсь, он расстроится. А что Морозов? Он-то как на это смотрит?
– Негодует. Грозит тоже уходом, если ей подпишут увольнение. А ей подписали. Кончено! Пусть уходит за ней, если ему так нравится. Когда деньги понадобятся, я всегда их найду. Я так сразу Станиславскому и сказал.
– Но какова же все-таки причина ее ухода? – мучилась в догадках Ольга.
– Говорит, что у нее нет ролей, что к ней, видите ли, плохо относятся. Поносила тебя на чем свет стоит, считая своим главным врагом в театре…
– Меня? Я ее, конечно, недолюбливаю, но никогда ничего плохого ей не сделала. Что я ей сделала?
– Точно сказать не могу, но думаю, здесь еще замешан и Горький. Ведь мы отказались взять его пьесу «Дачники» к постановке. Это тоже ее бесит. Уходит – и слава богу. А ведь пьеса-то слабая! Нет! Шантажировать себя театр не позволит!!!
Немирович был уверен, что с уходом Андреевой и Морозова в театре настанет мир. Но он ошибался. Тот клин, который уже был вбит между ним и Станиславским, вытащить просто так было уже невозможно. Он был вбит накрепко.
⁂
Новых репетиций в этом сезоне не было, и Ольга с большим удовольствием отдавала свое дневное время племяннику. Она учила Лёвушку французскому языку, игре на рояле и даже занималась с ним физкультурой по системе профессора Печникова. Ну а по вечерам актриса, как обычно, играла в театре, ездила после спектакля с друзьями в ресторан и возвращалась домой лишь поздно ночью. Ее расписание не менялось. Маша тоже порой составляла ей компанию, но уже не так часто, как раньше. Отношения их были нарушены. И всё из-за возможной продажи дома в Ялте. Эта мысль угнетала Машу и мешала ей воспринимать Ольгу без раздражения. Ольга же особо ни о чем не задумывалась и жила, как всегда, легко и весело. Ее расстраивало только то, что ажиотаж по поводу «Вишневого сада» закончился неожиданно быстро и билеты на спектакль можно было теперь свободно купить в кассе. Было обидно. Это была первая пьеса Чехова, на которую в премьерный сезон можно было так легко купить билеты.
– Сегодня опять не полный сбор, – посетовала Лилина перед началом спектакля, зайдя к Ольге в гримерную поздороваться. – Просто даже не знаю, отчего так. Пьеса прекрасная.
– Может, потому, что сейчас идет война. В газетах пишут о боях. Столько моряков погибло. Вероятно, то, о чем мы сейчас играем, не совсем отвечает настроению людей? – предположила Ольга.
– Вы правы, – согласилась Лилина. – Кстати, тут ко мне Вишневский подошел по поводу Косминской. Спрашивает, не разрешу ли я ей показаться в роли Ани. Совсем обнаглел. Уж первый-то сезон я точно сама доиграю.
– И правда. Странно. Что это он так о ней печется? – удивилась Ольга.
– Ничего странного. У него с этой Косминской, говорят, уже второй год роман. Вот он ее и пропихивает.
– Как роман? – почти подскочила на месте актриса. – Быть не может. Это сплетни.
– Какие уж тут сплетни, – махнула рукой Лилина. – Он вроде бы даже жениться собрался. Мне Лужский говорил.
Ольга даже задохнулась от негодования. Да как он посмел? За ее спиной! Скрывал. Два года скрывал! Значит, вещички-то ее зимние тогда в Петербурге, пока она в больнице лежала, они с Косминской не просто так вместе для отправки в Москву собирали? Значит, эта Косминская уже тогда была его любовницей? А она-то через него ей еще и благодарность просила передать. Вот дура-то! Да! Ловко ее вокруг пальца обвели! Подлец! Самый настоящий подлец! Хорошо, что в «Вишневом саде» он не занят, а то ведь неизвестно, как бы она сейчас с ним играла!
А играла в этот день Ольга Книппер на таком высоком эмоциональном подъеме, что даже партнеры как-то подтянулись.
– Вы были сегодня просто неподражаемы, – сделал ей комплимент Станиславский в конце спектакля.
Еще бы! Ведь она перенесла такой сильный стресс. Поговорить же с Александром Ольга смогла только на следующий день, специально заехав для этого днем в театр. У Вишневского был свой небольшой кабинет, и Ольга буквально ворвалась в него. Александр был не один.
– Ольга Леонардовна! – воскликнул он. – Рад вас видеть. Сейчас я приму отчет по проданным билетам и буду в полном вашем распоряжении.
Ольга присела на стул и еле дождалась, когда наконец старший кассир покинул их.
– Почему ты молчал? – сразу накинулась она на Вишневского. – Почему я узнаю об этом от посторонних?
– О чем ты говоришь? – удивленно спросил тот, начиная подозревать, о чем пойдет речь.
– О Косминской. О твоей женитьбе!
– Я собирался сказать, но как-то случая не было, – собравшись с духом, выпалил он.
– Так, значит, это правда? – воскликнула она со слезами на глазах.
Ольга до последнего надеялась, что это только сплетни. Ан нет. Правда. Она не могла дать себе полного отчета, почему ей так больно сейчас слышать это. Ведь она сама никогда и не любила его. Так почему же так больно?
– А чего же ты хотела? – пошел Вишневский в наступление. – Чтобы я до конца жизни был твоим пажом? Мне тоже хочется жить полной жизнью. Хочется создать семью. Иметь детей. Мне уже за сорок.
– Отлично! А ей, кажется, еще и двадцати нет! Да она тебе в дочери годится.
– Она и в жены годится, – отрезал он. – Ты забыла, как ты вышла замуж? Ты сказала мне об этом хоть слово? Мне не было обидно? Думаешь, я не переживал? Ты устроила свою жизнь, и я хочу устроить свою.
Ольга глубоко вздохнула. А ведь он прав. Что она вдруг так завелась? Почему решила, что он всю жизнь будет любить только ее? Преодолевая еще не совсем улегшееся негодование, Ольга подошла к Александру и протянула ему руку.
– Квиты. Прощаю.
Александр прижал ее руку к губам.
– Знай, что лучше тебя я все равно никого не встречал. И если ты когда-нибудь…
– О, лучше молчи! Это опять мне напоминает сцену из какой-то пьесы, как тогда, когда ты шесть лет назад просил моей руки, – поморщилась
