Саймон Монтефиоре - Двор Красного монарха: История восхождения Сталина к власти

Эта семейная пара, красавица и чудовище, вызывали смех в свите Сталина. Кира Аллилуева слышала, как полька Бронислава шутила об уродстве мужа. Поскребышев, говорила Бронка, настолько уродлив, что ей приходится спать с ним только в темноте, чтобы не видеть лица.

Александр Поскребышев гордился своей уродливостью. Говорят, что Сталин выбрал его в первую очередь не за деловые качества, а за непривлекательную внешность. Секретарь не обижался на язвительные шутки в свой адрес и с удовольствием играл роль придворного шута. Иосифу Виссарионовичу нравилось смотреть, как его секретарь залпом выпивает стакан водки, не закусывая. Он восторгался тем, что Поскребышев может очень долго стоять с поднятыми руками и держать под ногтями горящую бумагу. «Смотрите! – Вождь смеялся. – Саша может запросто выпить стакан водки и даже не поморщится».

Сталину нравилась и Бронка. Она представляла новое поколение легкомысленных женщин. Супруга Поскребышева нисколько не боялась вождей и быстро освоилась среди руководителей Советского Союза. Со Сталиным она была на «ты». Когда Бронка ехала за границу, то обязательно так же, как женщины из семейства Аллилуевых, всегда привозила Светлане подарки. Прежде чем вручить девочке подарок, она непременно звонила Сталину и спрашивала разрешения.

– А он ей подойдет? – отвечал вождь вопросом на вопрос, когда речь шла о купленном за границей пуловере.

– Подойдет!

– Тогда дари!

Лучшей подругой Бронки была Евгения Ежова, редактор и большая поклонница литературы и писателей. Эти две вечно хихикающие и красивые очаровашки с еврейско-польской и литовской кровью так похожи, что Кира Аллилуева считала их сестрами. У них даже отчество одинаковое: Соломоновна. Ежов и Поскребышев тоже были близкими друзьями. Пока их жены сплетничали и обсуждали подруг, они ездили на рыбалку.

В то время как Ежевика, сейчас уже кандидат в члены политбюро, безжалостно расправлялся со своими жертвами, его жена тоже не сидела сложа руки. Она не только дружила с известными литераторами, но и спала с большинством из них. Обаятельный и красивый писатель Исаак Бабель был главным львом литературного зверинца Евгении Ежовой. «Когда приглашают „на Бабеля“, можно не сомневаться, что обязательно все придут», – не без гордости писала жена писателя.

Соломон Михоэлс, знаменитый актер, еврей по национальности, с блеском игравший короля Лира для Сталина, руководитель джаз-банда Леонид Утесов; кинорежиссер Сергей Эйзенштейн, писатель Михаил Шолохов, журналист Михаил Кольцов – вот далеко не все, а только самые известные люди искусства, входившие в салон очаровательной сплетницы и болтушки.

На кремлевских вечеринках Евгения Ежова всегда плясала фокстрот и старалась не пропускать ни одного танца.

Ее хорошая подруга, Зинаида Гликина, тоже создала свой литературный салон. Когда Зинаида развелась с мужем, Ежов пригласил ее жить к себе домой и вскоре соблазнил. Она – далеко не единственная любовница миниатюрного наркома.

Евгении было не до мужа. Она в это время крутила любовь с Бабелем, Кольцовым и Шолоховым. Мало кто отказывался от приглашения жены Ежова. «Только подумайте, наша девушка из Одессы стала первой дамой королевства!» – говорил Бабель.

После самоубийства Нади ходили слухи, что Сталин влюбился и женился. Среди супруг вождя чаще всего называли Розу, сестру Лазаря Кагановича, его племянницу Розу и дочь Майю. Об этом много сплетничали, слухам верили. Смуглая Роза Каганович, если судить по фотографиям, была очень привлекательной. Кагановичи вообще отличались красотой. Железный Лазарь в молодости был настоящим красавцем, а его дочь Майю, когда она выросла, нередко сравнивали с Элизабет Тейлор.

Сплетням о тайной женитьбе Сталина больше всего обрадовались в Германии. Гитлеровская пропаганда получила отличный козырь – женой правителя Советской империи стала еврейка. Немцы с удовольствием писали о союзе главного большевика и еврейки. И хотя Кагановичи, отец и дочь, горячо отрицали слухи о замужестве Майи, причем, по мнению многих, слишком горячо, похоже, что история с женитьбой вождя – все же вымысел.

Сплетни о жене-еврейке особенно забавны еще и потому, что нацистам не нужно было прилагать особых усилий, чтобы связать Сталина с ненавистными для истинных арийцев евреями. Советского руководителя окружали одни еврейки – начиная от Полины Молотовой, Марии Сванидзе и кончая Бронкой Поскребышевой, Евгенией Ежовой. Сын Берии, которому вполне можно доверять, когда речь заходит о слухах и сплетнях при дворе красного царя, вспоминал, как Лаврентий Павлович со смехом подсчитывал романы Хозяина с еврейками.

Фавориток вождя больше всего интересовали наряды, шутки и романы, чем диалектический материализм. Женщины Сталина во главе с Женей Аллилуевой и Марией Сванидзе были уверены, что являются душой и сердцем его мира.

Станислав Реденс, начальник московского НКВД, часто возил свою семью в гости к Ежовым. Детям родственников Сталина главный чекист страны очень нравился. Леонид Реденс вспоминал, как Ежевика вприпрыжку спускался по ступенькам в мундире генерального комиссара госбезопасности, очень напыщенный и гордый. Наверное, для того, чтобы подчеркнуть свою важность, он часто хмурился.

Кира Аллилуева была в восторге от шуток и розыгрышей Евгении Ежовой и Бронки Поскребышевой. Ежов, работавший по ночам, слишком уставал, чтобы общаться с Кирой и другими подростками, которых прятали за занавесом. Когда маленький Ежевика в поскрипывающих сапогах проходил мимо детей, они начинали хихикать. Павел Аллилуев и Станислав Реденс знали, к чему может привести этот смех. Они страшно сердились и запрещали детям хохотать над наркомом.

Иосиф Виссарионович начал заметно отдаляться от семьи. Шутки и сплетни Аллилуевых и Сванидзе теперь вызывали у него не улыбки, а подозрения. 28 февраля 1937 года все родственники собрались на кремлевской квартире Сталина, чтобы отметить одиннадцатый день рождения Светланы. Яков, ласковый и спокойный старший сын вождя, в первый раз привел с собой Юлию, свою новую жену, тоже еврейку. Она была замужем за охранником-чекистом, когда встретилась с Яковом. Познакомились они благодаря Реденсу. Возмущенный Сталин тут же обвинил родственника в сводничестве.

Мария Сванидзе ни на минуту не прекращала плести интриги. Она считала Юлию авантюристкой и пыталась настроить Сталина против нее.

– Иосиф, это невозможно! – возмущалась она. – Ты должен вмешаться!

Однако Мария добилась противоположного результата. Наверное, назло ей Сталин неожиданно поддержал старшего сына.