Николас Шэффнер - Блюдце, полное секретов. Одиссея «Пинк Флойд»

Даже после того как обложки альбома были отправлены в печать, Уотерс все еще мучительно раздумывал о порядке размещения композиций: переставить «Hey You» с конца третьей стороны в начало; совсем убрать «What Shall We Do Now» с перегруженной второй стороны из соображений лучшего звучания материала; поставить на ее место «Empty Spaces» с почти такой же мелодией, планировавшейся в качестве репризы. Отсюда — несоответствие напечатанного на обложке и реального содержания пластинки.

Среди бестселлеров ПИНК ФЛОЙД «The Wall» уступала только «Dark Side Of The Moon»; поскольку это был двойник, то, если считать диски поштучно, их было продано больше. Без сомнения, очень много экземпляров разошлось благодаря успеху сингла «Another Brick In The Wall (Part 2)». Сама «The Wall», как писал Курт Лодер (Kurt Loder) в своей рецензии в журнале «Rolling Stone», «очень крепкая вещь, но едва ли является она хитовой». Он также расценил ее как «потрясающий синтез теперь всем знакомого текстового наваждения Уотерса» и отметил, что «в несомненно гениальной лирике альбома с потрясающей своей безжалостностью яростью зафиксирована картина жизни, которая буквально шокирует тщательно выписанными деталями».

Многие слушатели решили, что «The Wall» чрезвычайно трудна для восприятия, и дело было совсем не в минорности пластинки. Некоторых отталкивали гипертрофированное сознание собственной значимости, эгоцентризм и жалость к самому себе. Другие высказывали мнение, что она, на их вкус, получилась безнадежно вымученной и неестественной. При всем своем символизме и искусно выстроенной структуре — последние слова на второй пластинке, например, составляют вторую часть предложения, обрывающегося в самом начале первой, — главного архитектора этого произведения добрая половина слушателей обвинила в том, что он чересчур умничает. «The Wall» являлась, скорее всего, произведением прозаическим, нежели поэтическим. В нем, пожалуй, было мало оригинальности, которой автор, бывало, блистал или, скажем, которая была свойственна тому же Сиду Барретту, отмеченному (как до сих пор считают) печатью подлинного гения.

Действительно, Алан Джонз (Alan Jones) из «Melody Maker», который в 1966 году относился к числу убежденных поклонников группы, писал: «Уотерс смело может не скрывать свои чувства, но он часто в конце концов садится в лужу, задыхаясь от собственных банальностей…». Он назвал «The Wall» «скорее утомительной, чем трогательной». Тем не менее, это произведение растрогало даже кое-кого из рок-журналистской братии. «У меня было такое ощущение, будто Роджер заглянул себе внутрь черепной коробки, — говорит Тимоти Уайт (Timothy White), — и пригласил весь мир поглазеть на машинное отделение своего подсознания. Это смелый и очень нужный поступок серьезного художника, который ищет общения и утешения тем, что делится сутью своих духовных надежд и желаний».

Можете любить этот альбом или ненавидеть. Единственное, в чем согласны буквально все, — не заметить «The Wall» нельзя. «Точно сказать не могу, замечателен альбом или же ужасен, — написал в «Melody Maker» представитель панк-поколения, критик Крис Брейзиер (Chris Brazier), — но я нахожу его в высшей степени неотразимым». Для Роджера Уотерса «Стена» останется всепоглощающим наваждением в течение последующих трех лет…

Глава 20. Еще один кирпич в стене (части 2 и 3)

Для концертной постановки «The Wall» и создания киноверсии произведения Роджер Уотерс нашел идеального помощника в лице Джеральда Скарфа, чьи рисунки и скульптуры являлись как бы чисто визуальным эквивалентом того, что создавали ФЛОЙД после выхода в свет «Animals». Скарф был неисправимым циником, кошмарное видение мира которого еще более подогревалось и распалялось его четким пониманием своего положения в обществе. Многие его идеи созвучны идеям Роджера: еще в 1964 году одна из его знаменитых карикатур, предвосхищая «The Wall», высмеивала недостатки британской системы среднего образования. Кроме того, художника преследовали воспоминания детства, проведенного в Лондоне военных лет, такие, как, например, образы «перепуганных людей» (frightened ones) в раздаваемых, по решению правительства, всем противогазах, — из его анимации песни «Goodbye Blue Sky». И если оба они, по словам Скарфа, были «больны манией величия», то тот простой факт, что Уотерс «занимается исключительно музыкой и написанием слов, а я — одними лишь рисунками», удерживало их «эго» от неминуемого столкновения.

Скарф обосновался в мастерской на Фулхэм-роуд, чтобы руководить процессом создания мультипликации для «The Wall», которым занимались Майк Стюарт (Mike Stuart), Джилл Брукс (Jill Brooks) и около сорока других художников-мультипликаторов. Для успешного завершения всей работы требовался год. Скарфу также приходилось приспосабливать свой стиль «выполненных скрипучим пером рисунков в «Sunday Times», чтобы его могли копировать другие художники». Сам Джеральд так описывает то, что у них получилось в результате:

«Стены вопят, цветы превращаются в колючую проволоку. Голубь мира взрывается, и из его внутренностей рождается ужасный орел. Это грозное создание своими гигантскими когтями переворачивает огромные массы земли, уничтожая целые города. Камнем упав вниз, он порождает Бога Войны — гаргантюаобразную фигуру, облачающуюся в сталь и ниспосылающую из подмышек бомбардировщики. Бомбардировщики превращаются в могильные кресты, когда охваченные страхом люди бегут прятаться в убежища. Призраки солдат падают и вновь встают; на горе мертвых тел флаг Соединенного Королевства превращается в кровавый крест. Кровь стекает вниз по кресту и совершенно тупо исчезает в трубах водостока. Храмы рушатся и возрождаются в виде сверкающих богов, а гигантские молотки маршируют, разрушая все на своем пути».

Первым делом Скарф посоветовал Уотерсу сконцентрировать свои усилия на концертной версии «The Wall», чтобы затем взять ее за основу фильма. Первоначальный план предполагал проведение турне ФЛОЙД, оснащенных своим передвижным, спроектированным на заказ концертным залом, прозванным музыкантами «Слизняком» («The Slug»). Он представлял из себя надувную полотняную ЧЕРВЕОБРАЗНУЮ палатку длиной 354 фута (107,89 м) и высотой 82 фута (24,99 м), общей площадью сорок тысяч квадратных футов (3716 кв. м — прим. пер.), которая могла бы вместить около 5000 человек. «Залы в Великобритании, — объяснял Стив О'Рурк, комментируя происходящее для прессы, которую они никогда не баловали своим вниманием, — не позволяют разместить 45 тонн оборудования группы и 45-киловаттные усилители. Единственный способ выступить, например, перед аудиторией в Глазго — привезти с собой собственный концертный зал. Практически целый день уходит на его монтаж, но овчинка стоит выделки».