Людмила Жукова - Лодыгин

В этих словах — затаенная тревога о будущем богатого края, куда, конечно же, ринутся капиталисты, и прежде всего иностранные — хищные, безжалостные.

Эта тревога заставила Лодыгина в последние дни отпуска исколесить где на тряской телеге, где на бричке и богатую торфом Нижегородскую губернию — знаменитые своими стародавними промыслами Павлово (слесарные фабрики, кузницы), Богородское, с его одной из первых в России тепловых станций на нефти, Тумботино, так как «на добывание торфа надвигается та же опасность, которая надвигалась на эксплуатацию нефти, каменного угля, железа и других минералов в России, захваченных синдикатами и трестами…

Кстати, по этой причине цена нефти на Волге достигла прошлым летом 62 коп. за пуд без возможности для мелких потребителей достать ее даже по этой цене».

Меж тем русские люди научились хорошо разрабатывать торф. Если «электрическая станция в селе Богородском, которая идет на нефти, держит здесь цены за электрическую энергию днем от 15 до 35 коп. за киловатт-часов, а ночью — от 20 до 35 коп… то в Павлове, где население равняется 20 000 человек, торф употребляется уже более 10 лет» (Петрозаводск имеет 12 тысяч жителей). Торфом даже топят печи и находят его на 30 процентов по стоимости выгоднее дров (а лес надо беречь!).

«Русские купцы образовали уже акционерную компанию «Сироткин и К°» по скупке болот для эксплуатации торфа по всей России. Между прочим, под городом Гороховцем куплено этой компанией несколько тысяч десятин торфяных болот». (Гороховец — одна из первых вотчин далеких предков Лодыгина, данная за прямую военную службу. Земли там были плоховаты — не обогатили прапрадедов, а болота тогда были не в цене!)

К докладу Лодыгин предложил не только сметы и проекты предприятий, но и конструкции своих электропечей для выплавки металлов из руд.

А сколько еще далее идущих прогнозов и предостережений в докладе! «При систематической вырубке лесов для сплава… они пойдут на убыль, а с ними вместе пойдет на убыль и другое богатство губернии — ее водяная энергия», поэтому рекомендовать возведение современных громадных доменных печей в Олонецком крае нежелательно. Выгоднее электрические печи, для действия которых может быть использована водяная энергия, которая не истощится, если не будут вырублены леса, охраняющие реки и озера.

Всех кустарей-одиночек Лодыгин по народнической традиции предлагает организовать в артели, для которых составил даже смету расходов. Входили в нее и расходы на строительство механических мастерских, оборудования, жилья и ссудо-сберегательную кассу.

Село Павлово с огромным населением особенно затронуло сердце Лодыгина. Налюбовавшись на дела рук мастеров-искусников — кузнецов, слесарей, — он предложил провести сюда линию электропередачи по берегу Оки и, изучив рельеф (один берег реки выше другого) и учтя большие разливы весной, разработал проект линий электропередачи. «Башня-столб, с которой провода будут переброшены на другой возвышенный берег, будет иметь высоту 14 сажен. Кроме того, от первой башни-столба в направлении деревни Тумботино предлагается ряд бетоностолбов, как видно на карте № 3. Ток предположительно употреблять трехфазный, и через реку Оку предполагается перекинуть не три, а шесть проводов, с коммутаторными приспособлениями, так что в случае обрыва даже трех проводов линия будет все же в состоянии действовать».

Для Павлова же Лодыгин разработал проект центральной электростанции и трансформаторной подстанции к ней со сметой стоимости ее строительства.

…Доклад был прочитан в начале 1914 года. Вскоре «Петербургские ведомости» сообщили, что группа инженеров выехала из Петербурга на водопад Кивач для сооружения электростанции.

Но началась первая мировая война, остановившая работы. Многие изобретения Лодыгина, как мы знаем, имели оборонное значение.

Не потому ли министерство внутренних дел пригласило его в члены технико-строительного комитета, где его предложения по преобразованию российской оборонной промышленности выслушивались, фиксировались, но выполнять их никто не спешил — в России надвигалась революционная гроза.

Работа в Петербургском трамвае стала требовать все больше и больше времени и сил. Когда «Любимое детище Гучкова», как называли трамвай газеты, в 1910 году было построено, Лодыгин перешел на должность второго заместителя заведующего отделом преобразования и распространения тока — трансформаторной подстанции.

Много обязанностей было у второго заместителя — и за дисциплиной рабочих и техников следить, и за бесперебойной работой подстанции — это в годы беспрерывных забастовок и стачек, — и улаживать конфликты между служащими. А одну обязанность Александр Николаевич, похоже, возложил на себя сам — собирать подборку газетных вырезок о трамвае. Очень любопытны эти теперь уже исторические альбомы, хранящиеся в Ленинградском областном архиве. Чего только в них нет! О чем только они не рассказывают! Вот краткое их содержание.

«…Комиссия общества покровителей животных осматривала коночных лошадей — истощенные до того, что падают на рельсы. Причина — до лошадей не доходит и половина фуража — разворовывается по дороге. Надо спешить с вводом электрического транспорта!

…Вагон трамвая налетел на товарный — воздушный тормоз не действовал, ручной не сработал».

Тут и большая газетная статья из «Петербургской газеты» за 14 февраля 1912 года — «Город в лапах синдиката». (Один из «проклятых» вопросов со времен молодости Лодыгина.) В статье утверждается, что Петербург, попавши в лапы синдиката заграничных заводов, уподобился «волу, с которого можно снять семь шкур». Ведь от трамвая — миллион рублей чистого дохода, а служащие, получающие гроши, требуют грошовую же прибавку и получают в том отказ…

…Дает интервью П. С. Савинков, новый трамвайный шеф, представитель купечества в городской управе: «Дороговизна квартир гонит среднего мелкого обывателя на окраины, и потому потребность в путях сообщения все растет и растет…»

…Трамвайные держиморды — кондуктора (так окрестили петербуржцы ражих парней-кондукторов) грубы и нахальны с публикой…

Петербургская городская управа готова ассигновать 25 тысяч рублей на разработку проекта первого в России петербургского метро.

…В Петербурге недостаток трамвайных вагонов, нет запасных. Новые трамвайные линии без них нельзя открывать. Почти все ходящие по линиям вагоны поломаны, в них не действуют тормоза, моторы работают плохо, вагоновожатые с трепетом и молитвою выезжают на линию.

А городская управа между тем будто и не читает этих тревожных газетных сообщений. Ее больше занимает разработка особых «трамвайных законов». 1 февраля 1914 года их публикует «Петербургская газета», и вырезка попадает в исторический альбом: «Не допускаются к проезду по городской железной дороге: 1) лица, находящиеся в нетрезвом состоянии; 2) арестованные в сопровождении конвойных (видно, немало их было); 3) лица, одержимые явно заразной болезнью; 4) лица, соседство которых вследствие нечистоты одежды или отталкивающего запаха могут стеснить остальных пассажиров (в рабочем Питере и таких было немало); 5) лица женского пола в шляпах с выступающими наружу остроконечными шпильками без безопасных наконечников; 6) курение табака в вагонах и на площадках воспрещается».