Владимир Рокот - Князь Русской Америки. Д. П. Максутов

Самым известным российским железнодорожным подрядчиком был Карл Федорович фон Мекк. Строительство путей сообщения было делом наивыгоднейшим. Верста железной дороги обходилась казне около 30 тысяч рублей серебром. Этих верст в России было и осталось бесконечно много. Деньжищи, накопленные подрядчиком, частично нашли совсем неожиданное применение. Вдова фон Мекка Надежда Филаретовна смогла оказать достойную поддержку Петру Ильичу Чайковскому, искренней почитательницей таланта которого она была. В утешение скорбящим по потере уступленных колоний заметим, что деньги за Русскую Америку тонким ручейком просочились в русскую культуру. Все остальные утешения более слабы.

Эвакуация без малого тысячи человек с Аляски в Россию и сегодня не представляется простой. А тогда задача многократно осложнялась относительно малым тоннажем имеющихся судов, их неподготовленностью к перевозке пассажиров и сложностью маршрутов. Самым дешевым было отправить всех на компанейских судах вокруг света «от причала к причалу». Но поскольку американцы подгоняли, приходилось отправлять служащих «на перекладных» через Панаму. Свои корабли посчитали непригодными для океанских плаваний и уже в октябре продали «Цесаревич», «Меншиков» и «Политковский». Практически исключалось возвращение населения через тихоокеанское побережье России. Казалось бы, рукой подать. Но не в Петропавловский же порт людей везти и не во Владивосток, которого еще не было. Путь возвращающимся служащим компании и их семьям предстоял бы через Аян, далее через всю Сибирь. Но именно в этом случае Сибирь — еще не Россия. Гостеприимный, знакомый князю еще с войны Николаевский пост на Амуре просто не мог даже временно разместить всех переселенцев. На тихоокеанское побережье можно было отправить воинские подразделения. Солдаты везде пригодятся. Еще можно было бы отправить некоторых креолов и алеутов для работы на Сахалине и Курильских островах. Но большинство населения нужно было доставить в Кронштадт. До него было два основных относительно привычных морских пути: через мыс Горн или через мыс Доброй Надежды. Первый путь в Атлантику был усовершенствован преодолением Панамского перешейка сухим путем. Но это требовало пересадок и определенной выносливости пассажиров. Второй путь через Тихий, Индийский океаны в Атлантический был хорошо освоен компанейскими судами. Его можно было проделать на компанейском или зафрахтованном судне, не выходя при желании из каюты. Было решено тех, кто торопится, отправить чрез Панаму, тех, кому тяжело ехать, — через мыс Доброй Надежды.

Наступил день отъезда первой группы, в которую входили администрация колоний и служащие компании рангом поменее. Их взял на борт убывающий из Ситки пароход «Джон Л. Стефенс», доставивший первую партию предприимчивых американцев — аляскинских пионеров. Далее русским предстояло самостоятельно достичь перешейка между Америками, добраться до Атлантики. Там уже совсем близко. Пароходом можно было управиться за месяц. Линия Нью-Йорк—Ливерпуль была вполне регулярная. Из русских судов был использован довольно крупный клипер «Царица», приобретенный компанией для перевозки чая из Шанхая в Петербург. В декабре на нем убыло более полусотни семей служащих РАК. Остатки гарнизона в январе 1868 г. все-таки решили вывезти в Восточную Сибирь. В Николаевском посту уже успели позаботиться о заготовке для них продовольствия. В окрестностях Петербурга солдат и так было предостаточно.

Поскольку легче было приобрести корабли на месте, а не гонять их через океаны, в Сан-Франциско за 25 тысяч долларов было куплено судно «Крылатая стрела» («Winged Arrow»), взявшее на борт в ноябре 1868 г. практически последних русских, в том числе собранных с отдаленных отделов и «одиночек». «Крылатая стрела» завершала список судов, купленных русскими у американцев для компанейских нужд. Открывался этот список кораблем «Юнона» («Juno»), приобретенным еще Николаем Резановым вместе с грузом. Впоследствии этот список будет продолжен российским Морским ведомством.

Продавать компанейские суда заставляло еще одно существенное обстоятельство. Американцы стремились вытеснить русских до официальной передачи колоний, пользуясь положением Договора о его вступлении в силу сразу же после ратификаций. Это немедленно породило неравенство партнерских отношений. Судам под русским флагом не дозволялось плавать без особого разрешения в водах, ставших американскими территориальными. Это привело к нарушению связи между отделами компании, которая поддерживалась только морским путем. Поэтому для завершения компанейских дел приходилось менять флаг РАК на американский.

Возникает вопрос, почему компанейский флаг не заменялся русским купеческим, таким же как флаг компании, только без орла? В 1865 г. в России был принят Закон о национальном флаге, который определял, что право поднятия русского купеческого флага принадлежало исключительно русским подданным. Бело-сине-красный флаг могли нести суда акционерных обществ, коих главные правления находились в пределах империи. Торговые дома или судовладельцы, имеющие интернациональный состав, могли нести на судах русский купеческий флаг, если их «начальный товарищ» состоял в русском подданстве. Эта правовая норма, поощрявшая совместный интернациональный бизнес, просуществовала до начала XX в. Только в 1904 г. было узаконено, что русский национальный флаг разрешалось поднимать компаниям, все члены которых состояли в русском подданстве. При этом судно должно было быть внесено в корабельный список одного из русских портов. В отдаленной Русской Америке выполнить условия смены одного русского флага на другой не представлялось ни целесообразным, ни возможным. Во всяком случае, так казалось Главному правителю и комиссарам, которые не имели по этому поводу никаких указаний. Процедура выбора «удобного» флага была оптимизирована с учетом неминуемого ухода из колоний. Автор не считает возможным из дня сегодняшнего давать советы князю Д. Максутову, как продавать компанейские суда; невозможно сослагательное наклонение в истории. Но следует полагать, что в конце 60-х гг. XIX в. кто-то и в Ново-Архан-гельске, и в Петербурге просчитывал различные варианты оптимизации распродажи колониального имущества с целью сохранения бизнеса. Идея удержания русского влияния в Северной Америке уже завладевала некоторыми умами. На ощупь искались формы будущего русско-американского частно-государственного торгового партнерства. Пока весьма не оптимально.

Не исключено, что часть сделок по судам была проведена с некоторой задержкой оформления и оплаты. Кое-какие уступки корабельного имущества были сделаны под честное слово в расчете на дальнейшее совместное использование. На проданных судах оставались первоначально русско-креольские команды и русско-финские капитаны. При этом собственник находился на судне и по мере неблагоразумия вмешивался в капитанские дела. На самом деле ни к чему хорошему это не приводило. Так, ветеран компании шкипер Николай Бенземан посадил на скалы в заливе Ванкувер пароход «Константин», уже купленный Хатчинсоном. Сложно сказать, кто больше был виноват, шкипер ли, или новый хозяин, или случающиеся на море обстоятельства непреодолимой силы.