Александр Василевский - Дело всей жизни

5-й танковой армии предстояло в ближайшее время разгромить противника в районе Чернышевская, Морозовск, Тормосин с целью более прочной изоляции с юго-запада окруженной под Сталинградом группировки врага и развития в дальнейшем наступления на Тацинскую с выходом на рубеж реки Северский Донец. Успех операции означал бы приближение советских войск к Донбассу, начало освобождения Украины.

Верховный Главнокомандующий в основном одобрил наши предложения и обещал дополнительные войска и средства для фронтов. Мне он приказал обязать командующих Юго-Западным и Воронежским фронтами приступить к разработке детальных планов операции и представить в Ставку окончательные соображения по ней не позднее первых чисел декабря. Согласился Сталин и с моим предложением передать 21-ю армию Юго-Западного фронта, 26-й и 4-й танковые корпуса, действовавшие на внутреннем фронте кольца окружения у Сталинграда, Донскому фронту. Таким образом, все внимание командования Юго-Западного фронта сосредоточивалось на внешней линии борьбы и подготовке операции, получившей кодовое наименование «Сатурн»[30].

В конце разговора И. В. Сталин указал, что в данное время самой важной и основной задачей является быстрейшая ликвидация окруженной группировки немцев. Это освободит занятые в ней наши войска для выполнения других заданий по окончательному разгрому врага на нашем Южном фронте.

— А потому,— заключил он разговор,— Ставка предлагает вам немедленно сосредоточиться на этом одном деле. Что касается операции «Сатурн», то ею пусть займутся Ватутин и Кузнецов, а Москва им будет помогать.

2 декабря Ставка без каких-либо особых изменений утвердила окончательный план операции «Сатурн». Представителем Ставки при Юго-Западном и Воронежском фронтах был назначен Н. Н. Воронов. В начале декабря Ставка окончательно определила войска, необходимые этим фронтам для проведения «Сатурна». К 12 декабря на Юго-Западный фронт прибыли 5 стрелковых дивизий, 18-и, 24-й и 25-й танковые и 1-й гвардейский механизированный корпуса, 6 отдельных танковых и 16 артиллерийских и минометных полков. Воронежский фронт получил 3 стрелковые дивизии, одну стрелковую бригаду, 17-й танковый корпус и 7 артиллерийских и минометных полков.

Итак, я опять вплотную занялся Сталинградом. С 24 ноября наши войска вели там ожесточенные бои с окруженными войсками Паулюса, оборонявшимися крайне упорно, переходившими зачастую в контратаки. В течение 28—30 ноября войска всех трех фронтов продолжали ожесточенную борьбу. Войскам 21-й, 65-й и 24-й армий Донского фронта удалось в ходе боев овладеть сильно укрепленными узлами в районе Песковатка, Вертячий, где враг оказывал особо упорное сопротивление. В эти дни я навестил войска 65-й армии генерала П. И. Батова. Мне доставляло большое удовольствие вновь встретиться с командармом доблестной армии, к тому же ответственность той задачи, которую решали войска этого направления, обязывала меня к этому.

К тому времени войска армии вели бои в 12—15 км восточнее Вертячего. Даже беглый осмотр захваченных 65-й армией окопных сооружений противника, с массой хорошо оборудованных, защищенных и замаскированных пулеметных и артиллерийских огневых точек, с прочными и удобным укрытиями для личного состава, надежно прикрытых искусно созданными инженерными противопехотными и противотанковыми, с наличием надолб, заграждениями,— все это уже говорило о том, что фашисты, по-видимому, рассчитывали драться здесь серьезно и долго. Особенно тщательно и прочно были построены и оборудованы пункты наблюдения и управления. Так, блиндаж, принадлежавший, по показанию пленных, командиру одной из пехотных дивизий противника, был защищен сверху двенадцатью накатами солидных бревен.

Поблагодарив военный совет и штаб не только от себя, но и от имени Ставки за отличные действия войск армии и за столь умелое, искусное управление ими в той ответственной операции, ознакомившись со всеми трудностями и нуждами, которые испытывала армия в тот момент, и детально обсудив план дальнейших действий, я убыл в войска соседней 24-й армии И. В. Галанина.

Вспоминая о пребывании в 65-й армии, я не могу не сказать хотя бы несколько добрых слов в адрес опытнейшего боевого командарма, великолепнейшей души и скромности человека, каким был и остается Павел Иванович Батов. Первое наше знакомство с ним произошло в начале 30-х годов, когда я работал в Управлении боевой подготовки РККА. Тогда он был командиром батальона в одном из полков Московской Пролетарской стрелковой дивизии. Наше управление часто привлекало эту дивизию на учения.

Уже тогда в работе П. И. Батова чувствовался опытный, хороший методист и организатор, отлично знающий свое дело, и заботливый командир.

Павел Иванович воевал добровольцем на стороне революционной Испании и зарекомендовал себя великолепно подготовленным боевым военачальником, умеющим правильно организовать общевойсковой бой и управление им. Настоящее боевое знакомство у нас началось со времен Великой Отечественной войны, на протяжении которой П. И. Батов бессменно и отлично решал самые ответственные задачи на основных направлениях тех фронтов, в составе которых находилась 65-я армия. Большую часть войны она была во фронте К. К. Рокоссовского, который очень любил, ценил и уважал Павла Ивановича. Высоко ценила его и Ставка Верховного Главнокомандования.

Я очень рад, что дружеские отношения, установившиеся у нас во время войны, сохраняются и до сих пор.

29 ноября я находился уже в Заварыгине, где размещался КП и штаб Донского фронта. Хочу сказать несколько теплых, сердечных слов о командовавшем этим фронтом, общем любимце Красной Армии Константине Константиновиче Рокоссовском. Имя Маршала Советского Союза Рокоссовского широко известно во всем мире. Это один из выдающихся полководцев наших Вооруженных Сил. Сын варшавского машиниста, унтер-офицер старой армии, дважды краснознаменец в годы гражданской войны, он получил два военных образования и командовал полком, бригадой, дивизией и корпусом, а также являлся инструктором в армии Монгольской республики. Мои первые встречи с ним относятся к началу 30-х годов, когда он, будучи командиром кавалерийского корпуса, посетил Управление боевой подготовки РККА, где я тогда работал.

Уже в летние месяцы 1941 года имя Константина Константиновича часто упоминалось в сообщениях фронтовой и центральной печати. Войска, которыми он командовал в жестоких сражениях за Москву, блестяще решали поставленные перед ними задачи. Теперь Донской фронт, руководимый Рокоссовским, не только выстоял на вверенных ему рубежах, но и отлично выполнял вместе с другими фронтами историческую операцию по окружению гитлеровских войск в районе Нижней Волги, а затем по уничтожению и пленению остатков группы Паулюса. Командуя затем рядом фронтов, причем всегда на весьма ответственных направлениях, Константин Константинович своим упорным трудом, большими знаниями, мужеством, храбростью, огромной работоспособностью и неизменной заботой о подчиненных снискал себе исключительное уважение и горячую любовь. Я счастлив, что имел возможность на протяжении Великой Отечественной войны быть свидетелем полководческого таланта Константина Константиновича, его завидного во всех случаях спокойствия, умения найти мудрое решение самого сложного вопроса. Я многократно наблюдал, как войска под управлением Рокоссовского жестоко били врага, порою в невероятно трудных для них условиях. Большим военачальником, примерным коммунистом, верным другом и товарищем остается в моей памяти дорогой Константин Константинович…