Ури Геллер - Эффект Геллера

То, что подобные опасения существуют, не поддается сомнению. Как не поддается сомнению и утверждение Дингвалла о том, что «там, где возникает игнорирование факта, как говорил в XYI веке Монтень, увеличиваются шансы для проявления жульничества и обмана».

«Медленное бегство от магии», если пользоваться терминами Дингвалла, ассоциируется с возникновением современной науки и триумфом таких демистификаторов природы, как Ньютон, Декарт и Галилей. Тем не менее магия не собиралась сдавать свои позиции, частично потому, что наука, несмотря на все свои достижения, до сих пор не смогла ответить на вопросы, на которые большинство из нас хотело бы получить ответ. Во многих областях, как, например, ограниченность человеческого сознания и возможность его выживания в случае физической смерти, она предпочитала даже не искать ответов. В то же время именно ученые, а не маги придумали множество способов того, как можно нанести нам вред, убить нас или нанести ущерб окружающей среде. У ученых не так много причин для того, чтобы поздравлять себя с успехами, как могут думать некоторые из них.

Мысль о том что средневековая магия перешла или была заменена современной наукой, — миф. Если человечество до сих пор верит в чудеса, это говорит о том, что и сегодня повсеместно существует глубокая вера в то, что доля правды в ней есть. Сегодня феномен парапсихологии является, по словам Эренвальда, «производной от магии, которая была лишена плоти и крови и приспособлена для нужд науки». Термин «пара», говорит он, «является антисептиком, применяемым для того, чтобы устранить нежелательное действие магии».

Экстраординарная реакция, вызванная появлением на сцене Ури Геллера, как положительная, так и враждебная, свидетельствует о том, что и сегодня существует как повсеместный интерес к чудесам, так и страх перед ними, как этот было во все времена. И вот появился талантливый и привлекательный молодой артист, который утверждал, что демонстрирует настоящее волшебство в отличие от выхолощенной профессии фокусника. Он вызвал гнев среди профессиональных фокусников, заявив, что умеет делать то, что они только имитируют. Кроме того, он разочаровал многих ученых, показав, что парапсихологический феномен не может быть изучен научными методами.

«Необходим ли хаос?» — так озаглавлена глава в книге Тарга и Путхоффа «Постижение разума», в которой они описывают исследования Ури, проведенные в СИИ (с тех пор они всячески пытались избегать упоминания имени Ури). Объективности ради необходимо сказать, что они так же были не подготовлены, не считая своей впечатляющей научной подготовки, к встречи с таким объектом научных лабораторных исследований, как Ури, как и он не был подготовлен к встрече с такими учеными, как они. Хаос необходим — Геллер знает это, и он обладает замечательной способностью производить его практически в любой обстановке. Настоящий маг не может работать только в повседневной реальности; он должен разрушать ее и заменять на собственную.

Ури часто критикуют за то, что он видит нечто таинственное там, где другие не видят ничего. Если во время беседы с репортером что-то глухо ударяет по потолку, он обязательно скажет что это «странно». Или если кто-нибудь в разговоре упоминает чье-то имя или название места, он может воскликнуть: «Только что хотел сказать то же самое — я читаю ваши мысли!» И так далее.

Это может быть ошибкой для «шарлатана», однако это является существенной частью дестабилизирующего процесса, который был сформулирован Кенетом Батчелдором nocyie теоретических и практических исследований парапсихологического феномена. Ури знал «индукции ложного факта» задолго до того, как Батчелдор дал ему имя.

«Как только возникает вера в сверхъестественный мир и убежденность, что с помощью соответствующих методов этот мир можно изучить и подчинить воле экспериментатора, то чудеса начинаются с такой неизбежностью, как неизбежно ночь сменяет день», — писал Дингвалл в вышеупомянутой статье. «Но, — продолжает он, — как только вера в сверхъестественный ход вещей ослабевает, возникают сомнения в правильности интерпретации непонятных явлений, приходит очередь научного взгляда на мир».

Время от времени я замечал, что парапсихологический феномен не проявляется до тех пор, пока заинтересованные в нем не начинали с нетерпением ждать, что он вот-вот возникнет, или были уверены, что он уже возник. Это я наблюдал во время нескольких сеансов полтергейта, экспериментов в группе Батчеддора и множество раз в компании Ури. Его способности вызывать парапсихологический феномен с помощью ложного факта не имеют себе равных.

Если это так, то может возникнуть вопрос, почему фокусники не демонстрируют случайно настоящие чудеса по ошибке, убедив в этом зрителей. Отвечая на этот вопрос, можно сказать, что есть основания полагать, что время от времени это происходит. Гудини, к примеру, частенько в своей жизни мучился вопросом, правда ли, что это произошло с ним, и он часто беседовал на эту тему с медиумами и со своими коллегами-фокусниками. К сожалению, ответа он никогда не получал, а если и получал, то держал при себе. Эту сторону сложной и противоречивой фигуры Гудини хорошо изложил в книге «Смерть и фокусник» его биограф Раймонд Фитц Симоне.

Дэвид Берглас, один из наиболее известных фокусников в Англии, был президентом Международного Братства Фокусников и действующим председателем Британского филиала Комитета по научным исследованиям паранормальных явлений. Он рассказывал мне, что многие его коллеги верят в существование парапсихологии (включая и его самого) и что все они сами не могут часто объяснить, как они добиваются того или иного эффекта.

Внимательно наблюдая за карьерой Геллера в течение 12 с лишним лет и став одним из немногих фокусников, которым удалось установить с ним дружеские отношения, Бергас написал в журнале «Сайкик Ньюс» (13 декабря 1986): «Если он настоящий парапсихолог и если он действительно делает то, в чем убеждает нас, действительно теми методами, о которых говорит, то в таком случае он единственный человек в мире, который умеет это делать. Он единственный, кто демонстрирует это постоянно. Он феноменальная личность, и мы обязаны уважать его за это. Если, с другой стороны, он фокусник или ловкач, он опять же фономенален — лучший из тех, кто когда-либо был. Итак, с какой бы стороны мы ни взглянули на него, мы должны уважать его или за одно, или за другое».

Когда я спроси Бергласа, с какой стороны он сам предпочел бы взглянуть на Ури, он ответил достаточно загадочно: «Я могу делать то, что делает он. Делаю ли я это так же, как и он, я не знаю».