Сергей Михеенков - В донесениях не сообщалось... Жизнь и смерть солдата Великой Отечественной. 1941–1945

У нас снова в эти дни начались потери. Подорвался на мине Тулепов. А когда возобновились атаки на Мискау, погибли Адыльбеков и Пилипенко. Двое ранены: Лихов и Осечкин.

Жалко, до Берлина я не дошел. Не довелось. Меня направили учиться в военное училище.

Глава 21

«Воевал я минометчиком»

Минометчики в бою находились впереди, рядом с пехотой, во второй линии ее порядков. Командир минометной роты всегда рядом с командиром стрелковой на его НП. Они вместе корректировали огонь, решали, куда подбросить несколько мин, кому помочь, кого выручить, где отсечь контратакующую немецкую пехоту. К началу войны на вооружении в РККА находились 50-мм ротный, 82-мм батальонный, 107-мм горно-вьючный и 120-мм полковой минометы. Простота технологии производства позволила наладить массовый выпуск этого эффективного пехотного оружия на многих предприятиях страны одновременно. В 1943 году был разработан и запущен в производство 160-мм казнозарядный дивизионный миномет. Этот образец не имел себе равных в других армиях. Вермахт не имел полкового миномета. Поэтому немецкими конструкторами попросту был скопирован советский 120-мм миномет и запущен в производство. За годы войны в советские войска поступило 351 800 минометов разного калибра. Германия за это же время произвела и дала вермахту в пять раз меньше минометов.

Минометы активно применялись обеими воюющими сторонами и как средство непосредственной поддержки пехоты в бою, и как средство усиления войск. Боевые характеристики 82-мм миномета следующие: масса мины 4,5 кг, дальность стрельбы 3700 м, масса в боевом положении – 60 кг. Соответственно характеристики 120-мм: 16-кг мина, дальность полета мины – 6200 м, масса – 285 кг. Мина дивизионного миномета весила 40,5 кг, стрелял он на 5,5 км и весил 1170 кг. Структура минометных частей такова: минполк состоял из двух или трех дивизионов по три батареи в каждом. Всего в полку было 18 единиц 160-мм или 36 единиц 120-мм минометов. Минполки входили в состав кавалерийских, танковых и механизированных корпусов, общевойсковых и танковых армий, отдельных минометных бригад артдивизий прорыва или артбригад гвардейских стрелковых дивизий. В гвардейских частях, как известно, вооружение несколько отличалось от оснащения обычных общевойсковых частей. Стрелковый корпус имел в своем штате 450 минометов. После того как в 1943 году стрелковые корпуса начали создаваться вновь, в них уже было по 500 минометов. Стрелковый полк имел на вооружении 4 миномета 120-мм калибра и 18 – 82-мм калибра. К концу войны количество минометов в стрелковых полках увеличилось. Кроме того, минометные подразделения имел каждый стрелковый батальон, а потом и каждая рота. Часто пехота в своих обозах имела по нескольку «самоваров», как называли это оружие фронтовики, для усиления своих позиций. Надо заметить, что поисковики очень часто находят стволы, треноги и минометные плиты непосредственно в окопах стрелков. Это говорит о многом.

– Война застала меня на Дальнем Востоке. Часть наша стояла под Уссурийском.

В конце декабря 1941 года нас погрузили в «телячьи» вагоны и повезли на запад. Ехали мы почти всю зиму. То там остановимся, то там. В конце февраля 1942 года прибыли в город Котельнич Кировской области. В Котельниче – переформировка.

На фронт долго не отправляли. Не было ни снаряжения, ни оружия, ни боеприпасов, ни машин, ни лошадей. И вот, наконец, в конце апреля нас погрузили в эшелон. На фронт!

Признаться, мы были рады, что едем на передовую. В том числе и потому, что все эти месяцы кормили нас плохо. Сказали: на фронте будете получать полный паек, а тут терпите.

Ехали через Горький. В Горьком увидели: зенитки стоят на крышах домов и возле зениток дежурят расчеты. Тут мы поняли, что фронт уже близко.

Через двое суток мы были на станции Тербуны под Куском. В дороге нас часто бомбили. Немец налетал неожиданно, кидал бомбы, обстреливал из пулеметов. Состав останавливался. Мы – в лес. Какой вагон искорежит взрывом, мы его расцепляли, опрокидывали под откос, ремонтировали рельсы и двигались дальше – до другого налета. Наших самолетов в небе не было. И почему-то не было у нас в эшелоне ни одной зенитной установки. Так что немцы расстреливали нас безнаказанно.

В Тербунах долго разгружались. Снова налетали самолеты, было много потерь. Было обидно: до передовой еще не добрались, еще ни одного выстрела по врагу не сделали, а уже столько народу потеряли.

До июня 1942 года мы стояли под Ливнами. Недолго окапывались и отдыхали. Вскоре немец пошел на нас. Мы в то время были еще народ необстрелянный. Трудно нам было против него удержаться.

Я был командиром минометного расчета. Миномет калибра 82 миллиметра. Под моим управлением 15 человек. Целое войско! Миномет таскали на себе: и плиту, и треногу, и ствол, и боекомплект. Каждая мина – побольше трех килограммов! А плита и вовсе 36 килограммов! Не шутка.

Связи у нас тогда не было. Это потом все появилось.

А было вот что… Вечером легли на отдых. А в третьем часу утра – летом ночи короткие – подняли нас по тревоге. Вскочили мы – и к минометам. А немец уже вплотную подошел.

Вначале была неразбериха. Пришлось вначале растеряться немного. А потом бились. Бились, как могли. К вечеру у меня в расчете осталось только трое бойцов. А в минроте – всего два ствола. Из офицеров – командир роты и еще один командир взвода.

В минометной роте полного состава около шестидесяти человек и четыре ствола. А тут нас осталось человек десять.

Побежали. Пришлось и побежать. Бежали мы лихо. Бежим. А навстречу какой-то генерал на легковой машине. Выскочил из машины, трясет пистолетом, кричит: «Так-то вашу!.. Куда?! Назад!» И тут в его машину – прямое попадание снаряда. Шофера убило, машина искорежена. Генерал уже пожилой, грузный такой, с животом. А нам – по двадцать лет. И веришь-нет, он так бежал, что мы за ним едва угнались…

Где-то потом остановились. Генерал нам в глаза не смотрит. Весь пистолет в глине. А мы минометы не побросали. Всю матчасть вынесли. Так что и генералы бегали.

Получили пополнение. И снова – в бой.

Минометчики у меня в расчете были хорошие, стреляли умело. Миномет на войне – штука хорошая, если в умелых руках. Чуть где пехота застряла, смотрим, ага, пулемет бьет, не дает славянам продвигаться. Пару пристрелочных – и полный залп. Пошла пехота. Пулемет молчит.

– Заметил: если на фронте кто затосковал по дому или по родным и поделился этой своей тоской с товарищами, верная примета – не сегодня завтра убьют. Хоть и поется в старой солдатской песне: «Когда мы были на войне, то каждый думал о своей любимой или о жене…» Думать-то думай, но молчи об этом. Хоть что там в душе, а помалкивай.