Слава Бродский - Дело Лейкина

Мне не нравится здесь то, что вместо безоговорочного осуждения ужасов советского и постсоветского тоталитаризма, обсуждение переносится на степень реакции на это человека. А ведь я нашел в твоих воспоминаниях, Сережа, во многом очень правильные слова о покаянии:

«Конечно, дозированное разоблачение злодеяний сталинизма, отпущенное сверху в хрущёвский период, не изменило политической атмосферы и по-прежнему не допускалась правовая или моральная ответственность наследников тоталитаризма. Не могло быть и речи о покаянии властей. Переворот в самосознании народа Германии после ужасов нацизма, очищение от практики расизма в США, начатое Мартиным Лютером Кингом и другие перемены — всё это не послужило животворящими примерами для наших политиков».

Да, народ Германии покаялся безоговорочно. Мы не услышим от немцев (по крайней мере, в массе) ничего похожего на такое, например: «Гитлер, конечно, был злодеем, но он поднял на небывалую высоту экономику Германии». Или: «Конечно, Германия в середине прошлого века была явным агрессором. Но Советский Союз тоже захватывал чужие территории». Или: «Я говорил недавно с одним своим коллегой, евреем, родители отца которого были вынуждены покинуть Германию в тридцатые годы. Конечно, он считал это беззаконием, но в его голосе не чувствовалось какого-либо озлобления».

Мне кажется, что сейчас тот, кто говорит по-русски, должен обращать свое внимание в первую очередь на внутренние проблемы России прошедшего и настоящего времени. Вот поэтому и показалось мне подозрительным проскользнувшее у тебя это сомнительное слово «озлобление». (Оно мне, кстати, напомнило один давний разговор с моим знакомым о человеке, которого мы оба знали. «Смотри, — сказал мне мой знакомый, — просидел четырнадцать лет в лагерях и не озлобился. Молодец!»)

Однако несмотря ни на что, мне кажется, что ты, Сережа, думаешь в этом вопросе о покаянии примерно так же, как я. И все-таки должен сказать тебе, что на одну доску с ужасами нацизма могут быть поставлены только ужасы советского режима. Если ты хочешь найти параллель расизму в США, то его можно сравнивать с расизмом в России (в частности того типа, который поддерживался Садовничим и ему подобными). К сожалению, Америка и Россия идут в этом отношении в противоположных направлениях. Я приведу здесь два «свежих» примера. И поскольку письмо мое о мехмате, то и примеры тоже будут мехматские.

Вот слова математика Владимира Арнольда, сказанные им публично, на парламентских слушаниях в Государственной думе России (www.scepsis.ru/library/id_651.html):

«Джефферсон опубликовал в 1781 году свое заключение, что «ни один негр никогда не поймет ни геометрию Евклида, ни кого-либо из его современных толкователей». А Джефферсон, отец-основатель и автор Декларации независимости, знал, о чем говорил: у него было несколько детей-негритят и он пытался их обучать».

Трудно поверить, что такие слова могли быть сказаны в наше время (да еще с высокой трибуны). В этой речи, правда, многое удивительно. Например, вот такой пассаж об образовании:

«Большинство американских университетских студентов складывают числители с числителями и знаменатели со знаменателями складываемых дробей: 1/2 + 1/3 есть, по их мнению, 2/5. Обучить после такого “образования” думать, доказывать, правильно рассуждать никого уже невозможно, население превращается в толпу, легко поддающуюся манипулированию со стороны ловких политиков без всякого понимания причин и следствий их действий.

Все это делается не по невежеству, а, как мне объяснили мои американские коллеги, сознательно, просто по экономическим причинам: приобретение населением культуры (например, склонности читать книги) плохо влияет на покупательную способность в их обществе потребителей, и вместо того, чтобы ежедневно покупать новые стиральные машины или автомобили, испорченные культурой граждане начинают интересоваться стихами или музыкой, картинами и теоремами и не приносят хозяевам общества ожидаемого дохода».

Если бы я не знал, кто и когда это сказал, я бы предположил, что это выдержка из газеты «Правда» середины прошлого века.

Еще один пример (тоже к рассуждениям о расизме, но еще больше — о покаянии). Совсем недавно раздел Википедии на русском языке в статье о Садовничем содержал ссылку на то, что в ту пору, когда он занимал ответственные посты в приемных комиссиях, проводилась дискриминационная политика против абитуриентов-евреев. Сейчас эта ссылка изъята из статьи. К сожалению, это не какой-то особый или единичный случай. Это, скорее, отражает общее настроение в России. Так что и в этом смысле Россия пока еще далека от покаяния. И, следовательно, пока идет назад — к террору и беззаконию.

Хочу еще сказать несколько слов по поводу твоего, Сережа, сравнения молодежи прежних лет с молодежью нынешней:

«Лишь в последние годы атмосфера в студенческой среде, как и во всем обществе, резко изменилась. Все чаще проявляются чувства эгоизма, индивидуализма и даже меркантилизма, чуждые комсомольской молодежи середины прошлого века».

При этом ты ссылаешься на собственный опыт. Первая ссылка относится к шестидесятым годам:

«…первой предложила мне помощь комсорг группы Юля Толстова. Она не только сама читала вслух и диктовала задания для записи по системе Брайля, но привлекла к шефской работе и других студентов группы. Вокруг меня образовался круг надёжных людей: жизнерадостный Саша Воловик, рассудительный Валя Купцов, вдумчивый Виталий Федорчук, обаятельная Галя Григорова и другие ребята, которым я бесконечно благодарен по сей день».

А вот ссылка на недавнее время:

«Лет 10 назад я впервые оказался в неудобной ситуации. Перед одной из своих лекций я обратился к отлично успевающей студентке с просьбой помогать мне записывать на доске необходимые формулы. На сей раз я получил решительный отказ. Эта девушка пояснила мне, что такого рода работа не входит в ее обязанности».

Что ты хочешь этим сказать, Сережа? Вряд ли ты думаешь, что нынешняя молодежь генетически хуже прежней. Ведь в разных ситуациях люди проявляют себя по-разному.

Отказалась бы эта «отлично успевающая студентка» помогать тебе в шестидесятых? Не знаю. Но уж если бы даже и отказалась, то не была бы так цинична в своем отказе.

Или наоборот. Как повел бы себя в другой ситуации, скажем, «вдумчивый Федорчук», которого ты вспоминаешь словами благодарности за оказанную тебе помощь? Если бы, например, его действия не засчитывались никем как общественная работа, помог бы он тогда товарищу по курсу? Протянул бы он ему руку помощи?