Валерий Горбань - Песня о бойне (фрагменты)
Да такой, чтобы жил,
Да такой, где бы жить не мешали,
Где, устав от боев, снова силы копил,
И в котором никто,
И в котором никто никогда бы меня не ужалил!
НИКТО НЕ ХОТЕЛ УБИВАТЬ
Метрах в двухстах от комендатуры, по изрытому ямами и заваленному битыми кирпичами пустырю, шли двое. Старуха в обычной деревенской одежде темного ситца толкала перед собой наполненную какими-то обломками тачку. Рядом с ней, поминутно нагибаясь, чтоб сорвать приглянувшийся цветок, весело припрыгивала девчушка лет пяти. Ростиком - чуть выше тачки.
- Ой бабушка, смотри: веревочка!
Старуха наклонилась вбок, подслеповато пытаясь разглядеть, что там увидела внучка. И в это же время услышала, как кто-то кричит со стороны почти невидимых из-за куч мусора постов комендатуры:
- Эй! Эй, куда! Назад!
- Ах, чтоб вас! - Заворчала бабка,- что мне, эту дрянь назад, домой везти? Ага, щас! И решительно двинув тачку вперед, наклонила ее на бок, чтобы поскорее сбросить свой груз.
Что-то хлопнуло. Странный темный предмет, выпрыгнув из травы, ударился о борт тачки и отлетев в сторону, рванул, выбросив черно-огненный клуб. Долго ждавшая своего часа ОЗМка18 хлестанула во все стороны тысячами стальных осколков.
Старуха, упавшая от страшного удара по ногам, пронзительно закричала и, оставляя кровавый след, поползла к девочке. Та, лежа на спине, прерывисто дышала, булькая розовыми пузырями.
Из комендатуры кружным путем, огибая минное поле, бежали люди. Когда до раненых оставалось метров сто, часть из них рассыпалась в стороны. Встав на одно колено за разными укрытиями и вскинув автоматы, они настороженно всматривались в недалекую зеленку, прикрывая двоих, которые пошли дальше. Пошли чуть ли не на четвереньках, внимательно вглядываясь в траву, прокалывая шомполами подозрительные участки. Один продвигался молча, а второй, впрочем, ни на секунду не теряя бдительности, тихонько бубнил себе под нос:
- Это ж надо, в самую середину минного поля залезть! Ну бабка, ну диверсантка хренова! Саня, стоп!
Его напарник замер, прижавшись к земле. А разговорчивый, достав солидного размера нож и аккуратно круговыми движениями подрезав дерн, бережно отложил его в сторону. Подрыхлил землю вокруг какого-то предмета и подсунув под него пальцы, плавно вытащил из грунта коричневый, похожий на эбонитовый, цилиндр.
- Вроде без сюрпризов...
- Больше не доставай. Некогда возиться. Обозначай флажками, чтоб на обратном пути не зацепить.
Минут через десять они добрались до старухи и ребенка.
- Дышат, живые. О, смотри: осколки от ОЗМки.
- Да на таком расстоянии она их должна была в капусту посечь!
- Может, заторчала, не выпрыгнула толком. Или тачка прикрыла! Видишь, как решето...
Разговаривая, саперы сноровисто осмотрели раненых. Один быстро вколол старухе промедол, перетянул голени жгутами. Второй поднял девочку:
- В горло и в грудь справа! Ножки немного посекло. Слушай, а ей промедол можно?
- Не знаю. Неси бегом, Вовка, доктор разберется.
И тот рванул. По минному полю, по проделанному наспех коридору, ловко, как горнолыжник, уклоняясь от флажков. Он знал, что в такой спешке они с Саней могли пропустить не один страшный сюрприз. Но Вовка, по кличке Отец-Молодец, которого дома дожидались пятилетняя любимица Наташка и еще не видевшие отца двойнята - неделя от роду, мчался по полю смерти, прижимая ребенка к груди, задыхаясь и шепча:
- Терпи, терпи, маленькая! Не бойся! Я свой дядя, я хороший дядя! Сейчас тебя наш доктор Айболит посмотрит. Он тебе даст конфетку и не будет больно. Потерпи маленькая!
А Саня тащил старуху. Взвалив ее на спину, он шел, вглядываясь под ноги и молча слушал ее причитания:
- А ведь она же сказала мне: "Баба, там веревочка!". Ой, я дура старая! За что же мне такое наказание? Господи, дай мне сдохнуть смертью страшной, только спаси нашу кровиночку!
На дороге, напротив места трагедии уже ждали "Урал" и БТР сопровождения.
Возле машины стояли Шопен - командир ОМОН и врач комендатуры, которого все в глаза уважительно величали Док, а за глаза - Айболит. Длинные чуткие пальцы командира, лежавшие на цевье автомата, как на грифе гитары, не оставляли сомнений в происхождении его личного позывного, давно уже ставшего вторым именем. Укрывшись за броней БТРа и посматривая в бинокль то в сторону зеленки, то на раненых, негромко переговаривались бойцы ОМОН.
- Чего она туда полезла? Вон же табличка "Мины", вон еще...
- Да ей, наверное, сто лет в обед, не видит небось ни хрена, слепандя старая.
- Блин, рисково саперы идут! Тут ведь кто только чего не ставил. И "чехи", и наши. Ни карт, ни схем. Сам черт не разберет!
- Спасать-то надо. Бабка еще вроде шевелится.
- Хрен бы с ней, с бабкой. А маленькая, похоже, готова. Нет!... Шевельнула ручонкой, шевельнула... Смотри, как Отец-Молодец чешет, живая значит!
Навстречу Вовке, бережно подхватив девочку, бросился врач.
Пока он возился с малышкой, дошел Саня со старухой. Ее перевязали омоновцы и прибежавшие из соседнего дома женщины - чеченки.
- Спросите у них, где родители девочки. Пусть найдут быстро, - помогая доктору, через плечо бросил бойцам Шопен.
- Нет у нее никого, кроме бабки, - пытаясь прикурить трясущимися руками, отозвался солидный, лет сорока, омоновец, с виду - классический старшина роты. - Женщины говорят: отец в оппозиции Дудаеву воевал, погиб. Мать тоже боевики убили, из дудаевской охраны. Средь бела дня увезли, изнасиловали и пристрелили. Бабку с девочкой всей улицей спасали, прятали.
- Надо быстро в госпиталь. У маленькой слегка задета трахея, но это не страшно. А в легких может быть кровотечение, - заканчивая перевязку, сказал Айболит командиру.
Тот молча кивнул. Сидевший на корточках у колеса водитель опрометью бросился в кабину работающего на холостых оборотах "Урала", а двое омоновцев, заранее откинувшие задний борт автомашины, заскочили наверх, приготовились принимать старуху. Но Шопен, помедлив мгновение, отрывисто распорядился:
- Сопровождение - на "Урал". Бабулю - на броню сверху. Док с девочкой в БТР: его меньше трясет.
Айболит согласно покивал головой и, бережно подняв ребенка, полез в боковой люк.
Устелив сиденье бушлатами и уложив на них малышку, он встал на колени, неотрывно глядя на свою маленькую пациентку и держа пальцы на пульсе тонюсенькой ручонки.
За долгие годы своей работы Док видел много крови. В последние месяцы особенно много. Но сегодня его просто колотило. И он знал, что не его одного. Айболит успел заметить, как непривычно нервничали и суетились даже самые опытные бойцы. И как тряслись губы у всегда бодрого и энергичного, видавшего виды командира...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});