Юирий Сидоренко - От потрясенного Кремля до...

Впрочем, суверенитет России — проблема слишком грандиозная, слишком глобальная, чтобы рассматривать ее с позиций политических, тем более административных. Возникновение этой проблемы даже на уровне повестки дня, несомненно, предусматривало явное верховенство духовных ценностей над всеми остальными политическими факторами, мыслями, чувствами. И здесь я хотел бы рассказать об одном событии, которое оказало влияние на духовный статус депутатов. Речь идет о посещении выставки картин Ильи Глазунова.

Творчество этого замечательного мастера выражает мир, чуждый консерваторам духа, и более того это мир — отчаянно враждебный им. И столкновение с этим миром потрясло всех. А началось обычно — как всегда, на уровне очередного мероприятия.

В определенный час с заранее приобретенными билетами мы на автобусах почти в полном составе отправились в Манеж на встречу с картинами и, самое главное, с их автором. Выставка поразила нас своей грандиозностью, обилием великолепных шедевров, разом собранных в одно место. Посещение этой выставки народными депутатами России имело большой исторический смысл, потому что главная тема художника Глазунова — это Россия. Ее величие, ее история, страдания, бессмыслица недавнего прошлого и надежда на возрождение через духовные ценности. Произведения Глазунова — это, скорее, выражение духа России, а не ее плоти.

И естественным в этом смысле апофеозом была встреча с художником, который специально прибыл к нам — депутатам съезда, — чтобы не только услышать наше мнение о его творчестве, но и самому что-то сказать. Илья Глазунов выразил свою безграничную веру в обновление страны и народа, и эту свою веру он в определенной мере связал с новым депутатским корпусом. И, желая принять участие в этом процессе, по крайней мере на его парламентском уровне, художник в свойственной ему манере здесь же задумал грандиозное полотно.

Он предложил выразить возрождение России через лица депутатов, через образы новых людей в Российском парламенте. И как здесь не вспомнить заседание Государственного Совета, написанное Репиным, когда лица и образы членов этого высокого собрания в композиционной совокупности своей выражали крах Великой империи. Художник провидел катастрофу, в которой многие тогда еще сомневались.

А теперь другой гениальный художник провидит возрождение, в котором многие опять сомневаются… Но даже и этот провидец, смело заглядывая в будущее России, кажется не успел еще в бешеной суматохе разглядеть замечательный феномен сегодняшнего дня.

Да, картины Глазунова — прекрасная эпитафия жертвам насилия. И еще это обвинение палачам и надежда, как тоненькая свечечка в руках убиенного царевича. Однако же победителя в его произведениях нет, но в жизни он существует и, видит Бог, еще проявится на полотне русской жизни.

Впрочем, вернемся к повестке дня. Еще один острый вопрос, который требовал особого внимания депутатов, был связан с Комитетом народного контроля РСФСР. В предложенной Казаковым повестке дня он был изложен деликатно. В пункте десятом повестки значилось: «Утверждение председателя Комитета народного контроля РСФСР, председателя Верховного суда РСФСР, Главного государственного арбитра РСФСР». Сама формулировка сразу же ставила народный контроль в равное положение с Верховным судом и Государственным арбитражем, а по расположению в тексте даже определяла ему первое место — впереди этих обязательных атрибутов государственной власти. Таким образом, в замках предложенной повестки институт народного контроля уже признавался как бы законно утвержденным, и дело было лишь за председателем.

Но и этот пункт вызвал яростную оппозицию демократов, которые сразу же усомнились в необходимости и легитимации самого института народного контроля и настояли на выделении вопроса о Комитете народного контроля отдельным пунктом.

И, наконец, под давлением левого крыла депутатского корпуса были внесены принципиально новые пункты о средствах массовой информации РСФСР и о статусе народных депутатов России.

При всей, может быть, протокольной скромности своего звучания эти вопросы в наших российских условиях тоже носят характер чрезвычайный. Дело в том, что Россия до сего времени лишена собственного голоса. Все органы массовой информации подчинены Центральному Комитету КПСС, руководящие указания которого имеют решающее значение. У демократически выбранных Советов собственных печати, радио и телевидения нет. И это в стране, где на протяжении десятилетий население приучали и в известной мере приучили к фетишизму печатного слова, которое сознательно, а иной раз и подсознательно воспринималось как истина в последней инстанции. Газета выступила — что сделано? И не случайно родился известный анекдот: «В чем сходство между директором и мухой? — И муху, и директора можно убить газетой».

В этом же плане с позиций дальнейшей демократизации общественной и политической жизни следует рассматривать пункт о статусе народных депутатов РСФСР.

Новый статус необходимо было сформулировать так, чтобы окончательно и надежно вывести народного избранника из-под влияния и давления номенклатурной власти, сформировать и закрепить другое влияние со стороны избирателей, развязать руки депутатам, обеспечить возможность проводить и отстаивать интересы и волю своих избирателей. В более широком плане эта проблема находит свое отражение в пункте, посвященном механизму народовластия в республике.

Одним словом, дебаты по формированию повестки дня носили далеко не формальный характер. Они отражали ожесточенную политическую борьбу противоборствующих групп.

И Василий Иванович Казаков в полную меру своих сил и талантов пытался дирижировать этим фантастическим оркестром, чтобы звучала вполне определенная мелодия. Это была чрезвычайно тяжкая и по существу невыполнимая задача.

Атаки высоколобых интеллигентов Василий Иванович отбивал уверенно и просто. С первых же минут заседания съезда возник вопрос о правомочности его как председательствующего. Василий Иванович весомо доказывал, что по Конституции он должен передать свое место Председателю Верховного Совета. А поскольку именно эти, задающие ему вопросы депутаты и были инициаторами изменения повестки дня, то естественно, они и затягивали процесс передачи функций от председательствующего к Председателю. На предложение избрать временный Президиум из числа народных депутатов он реагировал еще проще: «Это предложение я не ставлю на голосование».

В таком ключе он вел собрание. На призыв депутатов внести, наконец, в зал знамя России отвечал спокойно: «Знамя на крыше». А когда несколько депутатов у себя на столиках поместили макеты старого Российского флага, потребовал вызвать коменданта Кремля, чтобы навести порядок. Как тут ни вспомнить легендарного матроса Железняка, разогнавшего в свое время Учредительное собрание.