Анатолий Александров - "Цитадель"... Прохоровка

Сталин с начала третьей декады июля требовал продолжения наступления смежных фронтов изо всех сил, чтобы не позволить противнику закрепиться на промежуточных позициях и на его плечах ворваться в пределы Украины. Но когда войска полноценно впряглись в подготовку крупной наступательной операции под кодовым наименованием «Полководец Румянцев», предусматривающей разгром Белгородско—Харьковской группировки врага, генерал армии Ватутин предложил иное решение поставленной Ставкой задачи — осуществить окружение войск фельдмаршала фон Манштейна на Белгородско—Харьковском выступе. В этом случае к операции неизбежно должны были быть привлечены и войска Юго—Западного фронта генерала армии Малиновского. Эта идея заинтересовала Верховного Главнокомандующего, и он поручил генерал–полковнику Антонову подготовить по ней соображения Генштаба с необходимым раскладом боевых сил.

Генштаб, однако, высказался против повторения Сталинградского «котла» в районе Харькова. Доводов «против» набралось предостаточно. Прежде всего, следовало считаться с возможностями противостоящей группировки противника, которая насчитывала в своем составе восемнадцать дивизий, в том числе четыре танковые. Основные силы 4‑й танковой армии и оперативной группы «Кемпф» командующий группой армий «Юг» располагал севернее Харькова, и в любое подходящее время у него имелась потенциальная возможность использовать крупнейший город Украины в качестве своеобразной крепости. К тому же войска Юго—Западного фронта были еще «повязаны» Изюм—Барвенковской операцией.

По всей линии соприкосновения противник имел прочную двухполосную оборонительную систему, прорыв которой на флангах, у Краснополья и Змиева, представлял многотрудную задачу. Кроме того, последующая ликвидация окруженной группировки, несомненно, приковала бы к себе значительное количество наших войск на длительное время и позволила бы верховному командованию вермахта создать новый сильный рубеж обороны вдоль правого берега Днепра.

В конце концов, в Ставке возобладала наиболее реалистическая концепция предстоящей операции. Было решено первым делом изолировать противостоящую группировку противника от притока свежих резервов с Запада. С этой целью следовало наиболее эффективно использовать 1‑ю и 5‑ю гвардейскую танковые армии, чтобы в первые же дни взломать и дезорганизовать неприятельскую оборону, расчленить ее глубокими ударами и затем разрозненные войска быстрее уничтожить по частям.

Представитель Ставки маршал Жуков весь ушел в подготовку нового наступления подшефных фронтов, поскольку отработка плана операции «Полководец Румянцев» протекала преимущественно в войсках, непосредственно на местности. Весь день 27 июля он посвятил работе в соединениях 53‑й армии генерал–лейтенанта Манагарова. Вместе с уполномоченным Ставки генерал–полковником Чистяковым маршал Жуков добивался наиболее эффективного распределения «стволов» на участках прорыва для мощного огневого натиска в начальный период операции. Вечером того же дня он кратко доложил Верховному: «С командующим 53‑й армией генералом Манагаровым отработал решение по «Румянцеву».

Чтобы оперативно разрешить все возникшие вопросы по операции «Полководец Румянцев», 1 августа представитель Ставки маршал Жуков возвратился в Москву и лично доложил их Верховному.

Утром на следующий день Жуков улетел в Курск. 3 августа войска Воронежского и Степного фронтов генералов Ватутина и Конева перешли в наступление на южном фасе Курской дуги, положив начало операции «Полководец Румянцев».

Сражение на Орловском выступе приобретало все более напряженный характер. Приняв под свое командование 2‑ю танковую армию, генерал–полковник Модель изо всех сил «штопал бреши» на ее участке обороны от Чернышено до Новосиля за счет переброски своих соединений 9‑й армии, еще удерживающей северный фас Курской дуги. Но 16 июля и соединения 9‑й армии начали медленный откат с захваченного после 5 июля плацдарма севернее Ольховатки. Закрывать новые прорывы русских западнее и восточнее Волхова стало решительно нечем.

Командующий группой армий «Центр» фельдмаршал фон Клюге позвонил в «Вольфшанце» и, обрисовав критическую ситуацию в районе Орла, попросил у Гитлера либо переброски подкреплений за счет группы армий «Юг», либо разрешения на маневренный отвод войск на рубеж Оки.

Гитлер объяснил фельдмаршалу фон Клюге, что оба его предложения совершенно неприемлемы. Из–за недостатка сил фельдмаршал фон Манштейн сам отводит войска на исходные, к началу «Цитадели», позиции. Утрата же Орловского выступа резко ухудшала условия боевой работы дальнебомбардировочной авиации 6‑го воздушного флота генерал–полковника фон Грейма против важнейших оборонных объектов большевиков в Поволжье. Кроме того, не исключался их быстрый прорыв в пределы Белоруссии, ведь на пути их неистощимых армий уже не имелось сколько–нибудь значительных оборонительных полос.

Следующий день не только не принес облегчения, но, напротив, катастрофическое ухудшение обстановки приняло в полосе группы армий «Юг» обвальный характер. Одновременные наступательные действия войск Юго—Западного и Южного фронтов противника вблизи Изюма, Лисичанска и на Ми- усе 17 июля застали фельдмаршала фон Манштейна врасплох, поскольку он просто не ожидал таких мощных концентрированных ударов большевиков по позициям 1‑й танковой и 6‑й армий генералов фон Маккензена и Холлидта с рубежей, почему–то обойденных вниманием войсковой разведки.

Маститый стратег, всего пять суток назад утверждавший Гитлеру, что войска большевиков разгромлены под Курском и уже неспособны не только наступать, но и обороняться, получив новый сильный удар Степного фронта под Белгородом 18 июля, направил в «Вольфшанце» паническое донесение о колоссальном превосходстве русских. Но Гитлер, отказав накануне в помощи фельдмаршалу фон Клюге, точно так же поступил и с фельдмаршалом фон Манштейном. Пришлось командующему группой армий «Юг» срочно возвращать из Донбасса две танковые дивизии, только три дня назад переброшенные туда для усиления 1‑й танковой армии.

«Цитадель» закончилась поражением, и 19 июля фельдмаршал фон Манштейн предпринял судорожную попытку стабилизировать фронт в районе Харькова и не допустить прорыва русских к Днепру. Его личные позиции, равно как и позиции вермахта на Восточном фронте, пошатнулись и постепенно выходили из–под контроля.

Сражение под Курском потребовало огромного расхода материальных средств. 22 июля в дневнике объединенного командования вермахта появилась запись: «Из–за развития операций на Востоке расход горючего (в настоящее время около 4700 куб. м в день) превышает установленную для Востока месячную норму. Резерв, заготовленный для операции «Цитадель», будет исчерпан в ближайшие дни».