Анна Ярошевская - Екатерина Фурцева

«Мат и пьянство на Руси

Истребляют смело,

Только Фурцева взялась

Не за бабье дело».

Тем не менее «бабье дело» запомнили очень многие. Это и чистый город, и размах жилищного строительства, и наступление на «коммуналки».

Уже выросло два поколения людей, для которых слова «холодная война» и «железный занавес» проходили под синонимом «устаревшее». Между тем именно в этот период, в середине 50-х, железный занавес немного приоткрылся, и заграница только-только обретала черты реальности. Начало этому процессу традиционно положили французы, но «согласие» на осуществление и проведение таких международных акций шло непременно от первых лиц. Потому именно с правлением Фурцевой связывают начало «Недель французского кино», когда в Советский Союз приехали уже известнейшие артисты, такие как Жерар Филип, Даниэль Даррье, режиссер Рене Клер. Сейчас очень сложно представить, какое значение это имело для страны, годами скованной льдами «холодной войны». И, стоит отметить, что лед тронулся, и не только в кинотеатрах.

25 февраля 1956 года состоялось важнейшее событие, которое вошло в историю страны и которое в свое время всколыхнуло настроение целой страны. Это доклад Хрущева о культе личности Сталина на закрытом заседании ХХ съезда партии. Доклад зачитывался на партийных собраниях всех учреждений и предприятий, так как столь решительный поворот взглядов требовал разъяснения для людей, десятилетиями живущих в страхе и под диктатом.

Съезд стал огромным событием и в жизни Екатерины Фурцевой. Он поднял ее до предпоследней ступеньки на вершине партийной иерархии. Теперь она была кандидатом в члены Президиума Центрального Комитета партии, по-старому именовавшимся Политбюро. Именно в этом качестве она вошла на мраморную трибуну Мавзолея, откуда два раза в год, в дни главных праздников страны – 1 мая и 7 ноября, – осуществлялся прием военного парада и демонстрации народного ликования.

Оглушительным следствием и результатом съезда стало последовавшее в скором времени самоубийство писателя Александра Фадеева, автора знаменитых романов «Разгром» и «Молодая гвардия», руководителя Союза писателей СССР. Это было крушение взглядов, крушение мыслей, ради которых творили, боролись и умирали. Обласканный властью писатель, видимо, пересмотрел свою жизнь и вынес ей неутешительный приговор. Екатерина Алексеевна, в силу своего высокого статуса, находилась в почетном карауле у его гроба в Колонном зале, окруженном длинной очередью пришедших проститься читателей. Даже тщательно профильтрованная кинохроника не смогла скрыть смятения и горечи на ее лице. Может быть, тогда она впервые почувствовала, что даже очень сильные люди такие как Александр Фадеев, могут выяснять свои отношения с режимом столь печальным образом…

А потом последовало время великих перемен. Тогда все кричало, все менялось, все развивалось! Кровавая осень в Венгрии поубавила восторгов Запада насчет послесъездовского «половодья», потому руководство страны начало процесс поисков зарубежного признания.

Благодатным материалом и единственным случаем, когда Фурцева могла возглавлять правительственный выход в Георгиевском зале Кремля, стал Всемирный конгресс женщин. Новый, 1957 год, она встретила там же, в Кремле, вместе с руководством страны и приглашенными туда Симоной Синьоре и Ивом Монтаном, чей приезд после венгерских событий означал, что Запад признал их внутренним делом социалистического лагеря. Деятельность Фурцевой начала все больше выступать на первый план в реальной жизни столицы. Вскоре вошел в строй задуманный ею и построенный под ее личным контролем стадион в Лужниках. Она, как это и полагалось, с правительственной трибуны приветствовала строителей, рукоплещущий стадион. Стоит отметить, что многие из присутствующих знали свою начальницу в лицо, ведь она нередко неизменно нарядная, всегда на каблуках, появлялась среди глиняной массы и прочих материалов огромной, грандиозной стройки. А вскоре к стадиону «приложили» и станцию метро «Спортивная».

В то же время Никита Сергеевич и начал свою «кукурузную» эпопею. Под эту культуру было решено отдать все лучшие земли. По мнению Хрущева, кукуруза должна была стать главной в сельском хозяйстве страны. Да и к тому же на открытии ВДНХ, в 1959 году, он выдвинул весьма лихой лозунг – «Догнать и перегнать Америку по производству мяса и молока».

С момента смерти Сталина, выдвижения Хрущева, линии оттепели все эти события были причиной некоей разрозненности внутри Политбюро. Не было полного единства. Молотов, вместе с Кагановичем и Маленковым, которые впоследствии возглавили так называемую «антипартийную группу» имели свое мнение относительно событий того времени: «У нас программы никакой не было, единственное – снять Хрущева, назначить его министром сельского хозяйства. А за стеной шумят. Там Фурцева, председатель КГБ Серов, Игнатов. Собрали членов ЦК. На другой день был Пленум. Фурцева, как секретарь ЦК, она играла роль… Жуков сыграл решающую роль в возведении на пьедестал Хрущева в 1957 году».

Спасение Хрущева

В июне 1957 года администрацию КПСС ожидал крупный внутрипартийный скандал. Тогда Молотов и Маленков внезапно подняли вопрос об отстранении Никиты Хрущева с должности первого секретаря, прервав процесс обсуждения текущих ежедневных вопросов на заседании Президиума ЦК. Хрущева обвинили в игнорировании им Президиума ЦК, а также в выполнении необдуманных, эмоциональных действий, безграмотности в экономической области.

Историческая роль спасительницы Никиты Сергеевича была отведена Фурцевой. И в этом ей помог настоящий абсурд. Дело случая, как говорится! Дело в том, единственная женщина в мужском лагере, которым в то время являлось руководство партии, имела действительно абсурдные проблемы. Проблемой было отсутствие женского туалета. Разумеется, в здании Политбюро была и женская уборная. Но рядом с помещением, где заседало Политбюро, был лишь мужской туалет. Вот и приходилось тогда, особенно во время долгих и продолжительных заседаний бегать туда, как ребятишкам в школе, по очереди. А Екатерине Алексеевне, если уж и было невтерпеж, приходилось бежать далеко по коридорам, совершенно в другой отсек, где как раз и находился женский туалет. А за то время, что человека не было в кабинете, чего только не могло произойти! И, несмотря на это, никому и в голову не приходило, что отсутствие поблизости женской уборной, может быть серьезной проблемой и, тем более, что эту проблему нужно было как-то решать. И именно отсутствие женского туалета сыграло в жизни Фурцевой фантастическую и, пожалуй, решающую роль. Эта роль в один миг превратила ее из рядового члена ЦК партии в могущественного члена Президиума ЦК.