Александра Анисимова - На короткой волне

С противоположного берега доносилась песня. Я не видела лица майора, но чувствовала, что он улыбается.

- Мальчишкой был - пастуху завидовал!.. Утром солнце только еще встает, а он идет медленно по селу, в рожок играет. К нему со всех сторон бабы спешат, коров, овец гонят, а он свысока так на всех поглядывает, кнутом щелкает...

- Что вы делали перед войной?

- Работал в леспромхозе. Есть такая должность - технорук, знаешь? А в Ригу я в гости поехал... Ну что? Пойдем домой? Где будем завтра в это время, товарищ радист?

Не доходя до дома, майор остановился.

- Да, я еще один пункт в анкете пропустил - семейное положение. - И, отведя глаза в сторону, глухо сказал: - Жену убили еще в начале войны - она медсестрой была. Дочка осталась - Верочка. В деревне у матери моей живет...

Вечером следующего дня мы приехали на аэродром, остановились в небольшом хуторке. Было около полуночи, когда я, перебрав свои бумаги, сожгла в печке письма и записки. Захотелось сказать Молчанову:

- Нет, товарищ лейтенант... Вы не можете "кануть в Лету". Память о вас я пронесу сквозь долгие годы... И вы правы - я пойду только вперед... Пока хватит сил.

И почему-то стало обидно, что ни в одном письме уже сюда, на фронт, нет слова "люблю". Вероятно, оно скрыто за другими, простыми, ласковыми словами и его нужно угадать самой... А так оно вдруг стало нужным! С ним бы лететь на задание!..

А может быть, без него лучше?..

Наверное, у меня был очень невеселый вид, потому что майор, улыбнувшись, подмигнул:

- Ничего, Ася, все будет хорошо.

Глаза у майора синие-синие, веселые, с искорками.

Я написала две короткие записки - матери и Молчанову: "Меняю адрес. При первой возможности сообщу".

Молчанов поймет. А матери об этой перемене лучше не знать...

Я совсем забыла, что не одна в комнате, и долго сидела, пока майор не спросил:

- Боишься?

- Боюсь, - ответила я, - боюсь.

- Чего боишься?

- Прыгать страшно.

- Ничего. Я буду прыгать сразу после тебя, так что приземлимся где-нибудь рядом. Самое главное - не теряйся. Ты ведь храбрый солдат!

Я вышла на улицу. Темная, звездная наступила ночь. Через полчаса мы вылетаем. Я стою у начала большой дороги, о которой мечтала целых три года. Иду выполнять свой долг перед родиной, перед матерью, давшей мне жизнь, перед людьми, воспитавшими меня. Я очень хочу вернуться обратно... Я хочу всю жизнь иметь право смотреть людям прямо в глаза. Ночь... Украинская ночь...

5

Обвешанная со всех сторон сумками (по бокам у меня висели рация и батареи, впереди - вещевой мешок, сзади - парашют), я не смогла сама залезть в самолет. Под дружный хохот товарищей доковыляла до трапа, а потом, ухватившись за протянутые руки летчиков, с трудом протиснулась в дверь. Поднялись в самолет остальные. Расселись, стихли шутки и смех.

Линию фронта перелетели незамеченными. Штурман о чем-то долго говорил с майором.

Мы заранее условились, что я буду прыгать первой. Быстро раскрылся купол парашюта. Я стала осматриваться. Недалеко от меня спускались майор и Петрусь. Не видно Николая.

- Товарищ майор, - закричала я, - где же Николай?

Майор махнул рукой, и я подумала, что он не расслышал.

- Где Николай? Почему я не вижу Николая?

- Сумасшедшая! Перестань же кричать! - рассердился майор. - Кто разговаривает в воздухе?!

Неожиданно скоро надвинулась земля. Я упала набок в низком кустарнике. Выхватила из кобуры револьвер и прислушалась. Тихо.

Отстегнула стропы парашюта, собрала его и спрятала под кустами. Сняла с груди вещевой мешок, повесила на плечо и пошла к лесу. Пройдя несколько шагов, услыхала короткий тихий свист - условный сигнал. Я пошла на звук. Навстречу мне из кустов вышел Петрусь. Почти тут же подошел майор.

- Ну, чего ты кричала? Неужели не понимаешь, что на земле все слышно?

- Вот теперь понимаю. А где же Николай?

- Не знаем. Подождем немного. Подойдет. Где оставила парашют?

Я ответила.

Майор и Петрусь, низко пригнувшись, закурили, пряча огонек папиросы в ладонях. Прошло минут десять. Снова прозвучал сигнал, и подошел Николай.

- Только прыгнул - мешок оторвался. Меня дернуло в сторону - и вот отстал от вас.

- Ну, ладно, - огляделся вокруг майор. - А сейчас - быстрее отсюда куда-нибудь подальше.

Мы шли по берегу неглубокого оврага. Внизу то и дело вспыхивали голубенькие огоньки. Что здесь? Засада? Или партизанский отряд? Почему бойцы лежат и курят? Почему нас никто не спрашивает, куда мы идем? Я ждала, что вот-вот кто-нибудь поднимется из травы и спросит: "Стой! Кто идет?"

- Петрусь, - остановила я идущего впереди, - что это там светится?

- Светлячки, - буркнул он, не оглядываясь.

Хорошо, что было темно. Никто не догадался о моем позоре. Светлячков принять за огоньки папирос! Да они и светятся-то голубым светом! Эх, разведчик!

До утра мы сидели в гуще леса. Позавтракали консервами. Майор и Николай ушли на разведку. Часа через два они вернулись вместе с каким-то мужчиной, обвешанным оружием. На нем были брюки-галифе и зеленый френч. Все трое весело смеялись. А Николай, похлопывая его по плечу, сказал нам:

- Знакомьтесь, мой земляк, Никита.

- А где вы его взяли? - спросил Петрусь.

- Залегли в канаве около дороги. Слышим - тарахтит телега и кто-то едет. И что бы вы думали? Поет "По-за лугом зелененьким". А чтоб я да не узнал, кто нашу песню поет, чтоб я земляка своего не узнал! Подождали с майором. Смотрим - один едет...

- Откуда он, этот Никита? - спросила я у майора.

- Их здесь целая группа. Так же, как и мы, на задании.

В этот же день мы присоединились к разведгруппе 1-го Белорусского фронта, действовавшей в районе села Осередек, близ города Томашув-Люблинский, на территории Польши. Я провела связь с центром, передала радиограмму. Началось знакомство с людьми и обстановкой. В группе было около пятнадцати разведчиков, несколько поляков, присоединившихся к ним уже здесь, в Осередке, немец Фердинанд и радистка Маша. Командовал группой невысокий, коренастый, начинающий лысеть капитан. Он быстро сдружился с майором.

На берегу маленькой речки стояло несколько шалашей, вкопанный в землю стол и две скамьи. Немного в стороне - шалаш для радисток: меня и Маши. Поваром в отряде был Никита. Он спокойно разъезжал по лесу на телеге, громыхал бидонами, привозил из деревни молоко, сметану, масло, хлеб. Готовил на костре удивительно вкусные украинские борщи "з квасолью".

В нашу задачу входило наблюдение за дислокацией и передвижением немецких воинских частей, за перевозками по железной дороге и автострадам, расположением складов, баз горючего, штабов воинских частей, за всеми событиями - большими и малыми - в районе городов Люблина и Сандомира.