Павел Рототаев - К вершинам. Хроника советского альпинизма

Знаменательным для русских восходителей оказался 1829 год. Тогда проводилась Эльбрусская экспедиция Российской Академии наук. Прибыв в станицу Каменномостс-кую и поднявшись отсюда на плато Бермамыт в северо-западном отроге Эльбруса, она расположилась здесь лагерем. После необходимой подготовки к вершине вышла большая группа участников экспедиции. В нее входили академики А. Купфер, Э. Ленц, Н. Майер, Г. Менетрие, горный инженер К. Вансович и архитектор Минераловодских курортов итальянец Д. Бернардацци. Проводниками экспедиции были балкарец Ахия Соттаев из селения Верхний Баксан и кабардинец Килар Хаширов из селения Кучмазокино. Их сопровождал отряд казаков и солдат из охраны экспедиции.

За подъемом непрерывно наблюдали из лагеря в подзорную трубу начальник экспедиции генерал Г. Эммануэль, словак по происхождению, сподвижник П. Багратиона в войне 1812 г., а также прикомандированный к экспедиции венгерский путешественник и ученый Ив Бессе. Они видели, как по мере подъема редела группа восходителей, и, наконец, в седловине между вершинами скрылись четыре человека. Трое из них вскоре появились на пути спуска. Несколько позднее наблюдатели ясно видели человека, стоявшего на восточной вершине Эльбруса и махавшего руками.

Как выяснилось, до седловины дошли академик Э. Ленц, казак П. Лысенков и оба проводника. Ленца и Лысенкова свалила горная болезнь. Тогда Ахия Соттаев, как старший по возрасту из проводников (а старшего у горцев слушаются беспрекословно), сказал Килару, чтобы тот шел на вершину, а сам стал сопровождать заболевших вниз.

И Килар дошел до вершины. Так 29 июля 1829 г. первый человек ступил на восточную вершину Эльбруса. Это событие документально подтверждено донесением генерала Эммануэля, отчетом академика Купфера и описано в книге Бессе.

Генерал Эммануэль наградил Килара Хаширова за достижение вершины денежной премией — 400 рублей серебром, суммой в то время немалой, особенно для горца. В ознаменование восхождения на Луганском заводе были отлиты две памятные чугунные доски. Одна из них установлена в Пятигорске, а вторая — в Нальчике. Они и сейчас напоминают людям о первом покорении Эльбруса.

Успешной была и экспедиция под руководством Ф. Паррота в 1829 г. на Арарат. Прибыв к подножию горы 11 сентября, Паррот уже на следующий день предпринял попытку взойти на Большой Арарат (5165 м) по восточному леднику. Переночевав на высоте 3800 м, восходители — Паррот, студент Тартуского университета К. Шиман, казак из сопровождающей экспедицию охраны и местный охотник — утром вышли на штурм вершины. К 14 часам была достигнута высота 4700 м. Понимая, что в этот день до вершины не добраться, Паррот прекратил подъем. На спуске пришлось вырубать во льду ступени топориками. Шиман поскользнулся. Паррот, стремясь удержать его от падения, упал и сам. Кошки на ногах участников, представлявшие собой крестовину с четырьмя зубцами, на льду держали плохо. Сорвавшиеся заскользили по склону. Шиману удалось вскоре задержаться на выступающей из-подо льда группе скал. Паррот остановился только через 500 м падения. К счастью, он отделался небольшими ушибами.

Вторая попытка покорения вершины — по северо-западному леднику, осуществленная 18 сентября группой в 11 человек (кроме Паррота и Шимана в нее входили участник экспедиции Г. Бехагель, дьякон Эчмиадзинского монастыря Хачатур Абовян (Впоследствии выдающийся армянский писатель, просветитель, педагог, этнограф), выделенный Парроту в качестве переводчика, четыре крестьянина из селения Аргур и три солдата из охраны экспедиции), также оказалась безуспешной. Подъем проходил медленно из-за необходимости рубки ступеней. К середине дня подул влажный холодный ветер. Вершина временами скрывалась в густых облаках. Пришлось спускаться.

Третья попытка, по тому же пути, началась 26 сентября. На этот раз место бивуака было выбрано выше, у самого языка ледника. Снова пришлось рубить ступени, но подъем шел быстрее. Наконец, пройдя несколько взлетов снежного гребня, 27 сентября 1829 г. на Большой Арарат взошли Ф. Паррот, X. Абовян, армянские крестьяне О. Айвазян и М. Погосян, солдаты А. Здоровенко и М. Чолпанов.

Экспедиция Паррота еще более месяца продолжала исследование Арарата и окончилась восхождением 28 октября 1829 г. на Малый Арарат (3923 м).

В последующие годы XIX в. на Большой Арарат было совершено более 30 восхождений, почти половина которых принадлежала представителям России: Спасский и Артамонов (1834 г.), академик Г. Абих и X. Абовян (1845 г.) и др.

Значительный след в истории горовосхождений оставил русский географ Платон Чихачев. Еще в 1835 г. он совершил путешествие по Америке от Канады до Огненной Земли. В Андах Южной Америки он покорил ряд вершин, в том . числе и Пичинчу (4787 м).

Примечательными были восхождения Чихачева на пик Ането. Второе из них он совершил на пари вместе с французом Жуанвиллем, не поверившим русскому восходителю, что он победил вершину, считавшуюся неприступной. Подобранная Жуанвиллем на вершине визитная карточка Чихачева подтвердила факт восхождения.

Платон Чихачев был членом академий и географических обществ ряда стран, но в России (в правительственных кругах ее) не пользовался популярностью. Такое отношение объяснялось его прогрессивными взглядами и симпатиями к декабристам. Особенно ярко это отношение проявилось к идее Чихачева провести экспедицию в Среднюю Азию для исследования верхнего бассейна Сырдарьи и Амударьи. Несмотря на энергичную поддержку только что организованного в России Географического общества, осуществление ее встретило, как писал впоследствии П. П. Семенов-Тян-Шанский в истории полувековой деятельности Императорского Русского географического общества, «непреодолимые препятствия со стороны Министерства иностранных дел, и Обществу не удалось еще снарядить экспедицию в Среднюю Азию в первом периоде своей деятельности. Впоследствии того талантливый, отважный и имеющий прекрасную научную подготовку Пл. А. Чихачев, который мог бы уже и в то время сделаться пионером русской географической науки по исследованию Средней Азии, должен был отказаться от своей заветной мечты и, уехав надолго за границу, выбыть, если можно так выразиться, из строя русских исследователей Внутренней Азии».