Исай Абрамович - Взгляды

В своих воспоминаниях, изданных в 1930 году в Берлине издательством «Гронин», том II, стр. 120, Л. Д. Троцкий, рассказывая об этом, писал:

«Партия хотела этим показать, что понимает и ценит мое отношение к Ленину, чуждое какой бы то ни было мелочности или ревности. Я слишком ясно сознавал, что значил Ленин для революции, для истории и — для меня лично. Он был моим учителем. Это не значит, что я повторял с запозданием его слова и жесты. Но я учился у него приходить самостоятельно к тем решениям, к каким приходил он».

Какую же позицию по вопросу о Брестском мире занимал Сталин?

Как всегда — центристскую.

19 января 1918 г. он говорил, что «выход из нашего положения дает нам средняя точка зрения — позиция Троцкого». Но здесь же он предлагал созвать совещание представителей разных точек зрения и на нем добиться «ясности». Добился ли он «ясности» — хотя бы для себя в вопросе о том, подписывать или не подписывать мир, к заседанию ЦК 23 февраля 1918 года? Трудно сказать, ибо на этом заседании Сталин выступил дважды. В первом своем выступлении он сказал, что «мира можно не подписывать, но начать мирные переговоры», во втором — что «мы немедленно должны подписать эти условия» (то есть мир). На одном заседании — два противоположных предложения!

В «Кратком курсе» платформы и поведение Троцкого и Бухарина в период Брестской дискуссии названы «предательскими». «Они, — сказано там, состояли тогда в тайном заговоре против советского правительства… ставили себе цель сорвать Брестский мирный договор, арестовать В. И. Ленина, И. В. Сталина, Я. М. Свердлова, убить их и сформировать новое правительство». Приведенные выше документы неопровержимо доказывают вздорность этой клеветы, которую и посейчас продолжают распространять сталинские фальсификаторы, приклеивая ошибочной позиции Троцкого и Бухарина ярлык «предательская».

10. Военная оппозиция

Документы, освещающие деятельность «военной оппозиции», открыто выступившей на VIII съезде партии, а до того порядком лихорадившей Красную Армию, до сих пор не опубликованы. Прошло более шестидесяти лет с того закрытого заседания VIII съезда, на котором обсуждались военные вопросы, и если тогда, в условиях жестокой войны с врагом, эта закрытость была вполне оправданна, то сейчас ей нет иного объяснения, как нежелание сталинских фальсификаторов открыто признать, что они в угоду Сталину шли на ложь и подлоги.

Суть разногласий заключалась в том, что ряд руководящих военных партийцев выступали против линии партии на использование в строительстве Красной Армии старых военных специалистов. Оппозиция эта сформировалась на царицынском фронте, под руководством Сталина и Ворошилова, причем Сталин действовал по своему обычаю закулисно: в Царицыне он проводил «антиспецовскую» линию и ориентировал на нее кадры, но на VIII съезде партии за предложения оппозиции не голосовал. На этом основании официальные историки отрицали и продолжают отрицать тот факт, что Сталин был активным участником военной оппозиции.

Понадобилось это для того, чтобы трактовать военную оппозицию как продукт деятельности Троцкого, то есть вывернуть все наизнанку. Поэтому и скрываются документы, свидетельствующие о том, что Троцкий вместе с Лениным отстаивал линию партии на привлечение военных специалистов, а Сталин действовал против этой линии.

По сути дела это подтверждается позднейшими свидетельствами самого Ворошилова, а косвенно — и Сталина, разрешившего эти свидетельства публиковать. Так, Ворошилов в своей статье «Сталин и Красная Армия», опубликованной в «Правде» 21 декабря 1949 г., в день 70-летия Сталина, приводит следующие слова:

«Если бы наши военные «специалисты» (сапожники!) не спали и не бездельничали, линия не была бы прервана, а если линия будет восстановлена, то не благодаря военным специалистам, а вопреки им».

Эта цитата хорошо иллюстрирует мнение, высказанное Троцким в его автобиографии: «одной из основ военной оппозиции была мужицкая ненависть к «спецам».

Характеризуя Ворошилова и подобных ему, Троцкий там же писал: «Это худший тип командира. Они всегда невежественны, но не хотят учиться. Своим неудачам — а откуда быть у них удачам — они всегда ищут объяснения в чужой измене… Цепко держась за свои посты, они с ненавистью относятся к самому упоминанию о военной науке. Для них она отождествляется с изменой и предательством».

В той же юбилейной статье Ворошилова приводится документ, подтверждающий, что Сталин, вопреки Троцкому, настаивавшему на том, чтобы создать военным специалистам условия для плодотворной работы, проводил линию военной оппозиции, игнорируя «спецов» и преследуя их. Чтобы доказать, какой Сталин уже тогда был «антитроцкист», Ворошилов приводит следующую выдержку из записей белогвардейца-перебежчика Носовича:

«Характерной особенностью этого разгона было отношение Сталина к руководящим телеграммам из Центра. Когда Троцкий, обеспокоенный разрушением с таким трудом налаженного им управления округов, прислал телеграмму о необходимости оставить штаб и комиссариат на прежних условиях и дать им возможность работать, то Сталин сделал категорическую и многозначительную надпись на телеграмме: «Не принимать во внимание». Так эту телеграмму и не приняли во внимание, а все артиллерийское и штабное управление продолжает сидеть на барже в Царицыне».

Только после XX съезда КПСС, и то не полностью, стала прорываться правда о военной оппозиции и поведении Сталина. Но и до сих пор нигде не опубликовано то, что говорили старые большевики и военные деятели об этом в ИМЛ на обсуждении макета III тома «Истории КПСС» и на обсуждении книги А. Некрича. «Июнь 1941 года». Так, старый большевик Снегов говорил:

«Авторы III тома пишут, что военная оппозиция — это продукт деятельности Троцкого. Это объективное оправдание оппозиции. Военная оппозиция — это продукт сталинской деятельности».

А работник генштаба Анфилов, выступая на обсуждении книги Некрича, заявил:

«Прежде всего, о чести Ворошилова и Буденного. Ее не было и нет… Многие материалы, хранящиеся в наших архивах… вынуждают к резко отрицательным выводам в отношении их деятельности. Так, в середине 1937 года в одном очень представительном собрании Сталин говорил: «Вот мы с Ворошиловым приехали в Царицын в 1918 году и в течение недели разоблачили всех врагов народа». Это он сказал о многих офицерах штаба СКВО и фронта.

(Голос с места: «И всех без суда утопили на барже»). И дальше Сталин сказал: «А вот вы не можете разоблачить даже своих соседей». После него выступил Ворошилов и всемерно поддержал Сталина, призывая доносить на своих товарищей и сослуживцев».