Христиан Девет - Война буров с Англией

Генерал сэр Р. Редверс Буллер прибыл в Капштадт в начале ноября. В середине этого месяца разнесся слух, что мы скоро узнаем о том, что он назначен главнокомандующим над всеми войсками, расположенными между Эсткуртом и Колензо. Войска ежедневно усиливались подкреплениями, постоянно прибывавшими из-за океана, и начинали принимать громадные размеры.

Все возлагали большие надежды на сэра Р. Буллера, которому буры, изменив его имя, дали своеобразное прозвище. Прошло немного времени, как ему уже пришлось испробовать свои «рога». Но я не хочу говорить о том, что он делал и почему потерпел неудачи, так как 9 декабря я покинул Наталь и не мог лично за ним следить. Тем не менее я должен сказать то же, что и весь английский народ говорил о нем, а именно то, что из всех английских генералов, предводительствовавших в эту войну, ему пришлось оперировать против сильнейших бурских позиций, а это что-нибудь да значит.

Глава IV

МЕНЯ НАЗНАЧАЮТ ФЕХТГЕНЕРАЛОМ.

Как я уже сказал раньше, я был только коммандантом-заместителем. Но утром 9 декабря я получил телеграмму от президента Штейна, спрашивавшего меня, не желаю ли я в качестве фехтгенерала отправиться к западной границе. Эта телеграмма меня очень поразила. Я отвечал президенту по телеграфу же, прося его дать мне время подумать об этом предмете, так как я желал бы исполнить свой долг по отношению к войне только в качестве простого бюргера. Почти вслед за этой я получил другую телеграмму, на этот раз от г-на А. Фишера, члена исполнительного совета, которого я весьма уважал и который настойчиво требовал, чтобы я не отклонял предложения и без промедления отправился бы к западной границе.

Я чувствовал себя смущенным, но старался не поддаваться своему чувству и вскоре решил принять назначение фехтгенералом. От комманданта Стенекампа я получил разрешение взять с собой 40 человек, бывших моими товарищами. Попрощавшись с гейльбронскими бюргерами и поблагодарив их за их доброе отношение ко мне, я в тот же день покинул лагерь. Мне тяжело было расставаться с гейльбронским отрядом, и 9 декабря останется для меня памятным днем в моей жизни.

На следующее утро я прибыл со своим штабом на станцию Эландслагде, откуда должен был ехать по железной дороге в Блумфонтейн. Я был отправлен немедленно, без малейшей задержки, в отдельном поезде, который выхлопотало мое правительство у трансваальского. Ни одной минуты не пропадало даром. Когда кондуктор спрашивал меня на станциях, не хочу ли я где остановиться, я неизменно отвечал одно и то же: «Нет, пожалуйста, вперед!» Мы прибыли в Вильенсдрифт, и тут окончилась забава со специальным поездом для меня. Я должен был ждать шесть часов и только ночью мог отправиться дальше с пассажирским поездом, несмотря на распоряжение правительства доставить меня как можно скорее на место.

В Блумфонтейне я нашел все в порядке; оттуда я направился за 60—70 миль в Магерсфонтейн, куда и прибыл 10 декабря. Во время моего путешествия произошли три знаменитых сражения: при Колензо, Магерсфонтейне и Стормберге. При Колензо англичане понесли большие потери, и десять пушек перешли в наши руки. При Магерсфонтейне они потеряли много убитыми и ранеными; среди первых был и генерал Уочеп (Wauchaupe). При Стормберге мы взяли 700 англичан в плен и 3 пушки.

Генерал Кронье командовал при Магерсфонтейне шестью или семью тысячами трансваальских бюргеров, причем трансваальцы состояли под начальством Деларея, а мне приказано было принять начальство над оранжевцами.

Главным коммандантом над этими оранжевцами и теми, которые стояли вокруг Кимберлея, был г-н К.Я. Вессельс; над оранжевцами, стоявшими у Колесберга, — г-н Е.Р. Гроблер, а над теми, которые стояли у Стормберга, — г-н Я.Г. Оливир[19].

Я пробыл несколько дней в Магерсфонтейне, организуя моих оранжевцев. Справившись с этим, я отправился вместе с генералом Делареем к генералу Кронье, прося его отпустить нас двоих с 1500 человек по направлению к Гауптону и Де-Аару для того, чтобы оперировать в той местности и вредить железнодорожным сообщениям лорда Метуэна. Но нам не удалось склонить на это генерала Кронье, несмотря на все наши красноречивые увещания. Он утверждал, что 1500 человек он мог бы отпустить с позиций у Магерсфонтейна только в том случае, если бы правительство немедленно дало бы ему столько же взамен. А так как правительство не располагало таким количеством людей, то из нашего с Делареем плана ничего не вышло.

Вскоре после этого генерал Деларей был послан с отрядом в Колесберг. Правительства постановили, что генерал Воссельс мог оставаться один главным коммандантом при Кимберлее и что генерал Кронье должен принять начальство над оранжевскими бюргерами при Магерсфонтейне. С этого времени я, как фехтгенерал, получал приказания от генерала Кронье. Комманданты, находившиеся под моим начальством, были следующие: коммандант дю През — Гофдштадт; коммандант дю Плесси и позднее коммандант Дидерикс — Босгоф; коммандант Гроблер — Форесмит; коммандант Люббе — Якобсдаль; коммандант Пит Фури — Блумфонтейн; комманданты И. Кок и Иордан — Винбург; коммандант Игнациус Феррейра — Ледибранд и коммандант Поль де Вилье — Фиксбург.

Англичане крепко засели у реки Модцер, а мы сделали то же у Магерсфонтейна. Нам решительно нечего было делать, и все-таки я никогда не переживал более тяжелого времени. Кроме оранжевцев, у меня под начальством были и трансваальцы, и я должен был ежедневно объезжать все позиции на протяжении 15 миль. Чего только не приходилось мне выслушивать в течение дня! Здесь один офицер выражал опасение, что он не выдержит нападения, если таковое будет на него сделано; там горевал другой, что у него слишком мало людей в распоряжении, не говоря уже о других мелочах, о которых не стоит даже и сообщать.

Между тем неприятель бомбардировал наши позиции беспрерывно. Не проходило дня, чтобы две лиддитные пушки не посылали нам разрывных гранат; иногда 4—5 в день, иногда же от 50 до 100. Однажды в течение дня упало на наши позиции 436 гранат.

А мы?.. Нас как-то счастливо миновали все эти гранаты. Я лично помню только три случая. Одна граната попала в молодого бура, ехавшего верхом, и разорвала его в куски вместе с лошадью. Этот юноша был сыном Гидеона ван Тондера, члена исполнительного совета. Другая граната попала в двух братьев Вольфрад ван Потчефстром и причинила им такие увечья, что жизнь их была в опасности, но они остались живы.

Я не хочу этим сказать, что английская артиллерия стреляла плохо. Нет! Англичане стреляли верно, и с каждым днем целились все вернее и вернее, но я приписываю Высшей Руке их промахи.