Дэвид Паркс - Дневник американского солдата

20 февраля 1966 года

Мои предположения оправдались - мы в Фанстоне. Никакого сравнения с Кастер-Хиллом! Казармы - старые деревянные дома. Нас набили в них как сельдей, да и пахнем мы как сельди. Дом двухэтажный, и на всю казарму только две ванны. Должно быть, они построены еще во времена первой мировой войны. Повышенная одиночная подготовка - это, конечно, не забава, и нам будет не легко. Но пока на нас никто не нажимает. Начальство, наверное, занято подготовкой камер пыток для нас. Говорят, что мы пробудем здесь десять месяцев. Ну что ж, это как раз до рождества.

21 февраля 1966 года

Сегодня получил письмо от Марии Анн из Швеции. До чего же она хороша и все понимает. Надеюсь, она будут еще свободна, когда меня уволят. Мы можем здорово зажить вместе. Но до увольнения еще очень далеко.

26 февраля 1966 года

Мне изменили военно-учетную специальность. Временно меня зачислили в какую-то моторизованную группу. Не имею почти никакого представления, что это значит. Сержант Гроупер тоже здесь, поэтому на марше с его сексуальными прибаутками нам опять будет весело. Обычная подготовка начнется только через неделю. Пока нас, видимо, будут назначать на различные работы.

4 марта 1966 года

Начались беспокойные и трудные дни. Меня сегодня доконали. Во-первых, сегодня день моего рождения и в качестве подарочка я в наряде по кухне. Уже третий раз на этой неделе. Обычно в наряд по кухне каждого назначают раз в две недели. Здесь и еще один негр, ему тоже дают наряд за нарядом. Его фамилия Оллгуд. Он говорит, что, с тех пор как попал в Фанстон, его и еще одного негра сержант назначает на кухню по нескольку раз в неделю. На меня нажимает белый сержант Моррис. Ему все не нравится: и как я одет, и как стою, и как иду, и как разговариваю. Он не спускает с меня глаз. Сегодня утром он приказал мне выйти из строя:

- Паркс, ты выглядишь так, будто только что из Гарлема.

- Почему, сержант? - спросил я. - Почему вам так кажется?

- Знаю я вас, вы все одинаковые, - сказал он.

- То есть все новобранцы? - переспросил я.

Он бросил на меня злой взгляд.

- Нет. Я сказал, вы все. Тебе бы пора знать, что значит - вы все. А теперь помолчи и получи-ка десять приседаний.

Я так и не понял, что он имел в виду под "вы все", но старательно выполнил десять приседаний. С каждым днем мне становится здесь труднее и труднее. Лучшего для вступления в двадцать второй год жизни и не придумаешь.

7 марта 1966 года

Не знаю, где учились большинство ребят из нашей казармы. Сквернее их привычек и повадок я не видел. Они ковыряют в носу, по целой неделе носят одни и те же носки и нижнее белье. В казарме вечно стоит вонь. Три четверти их - с Юга и говорят с отвратительным акцентом. Поначалу мне показалось, что Оллгуд - парень из Миссисипи - говорит довольно плохо, но по сравнению с этими кракерами {13} его речь звучит, как речь английского профессора в Оксфорде. Все они держат себя обособленно. Редко кто говорит со мной. На товарища по комнате мне повезло. Белый парень по фамилии Постхорн из Шебойгана в штате Висконсин. Хороший парень, говорит медленно и негромко, шаг медленный, ничем и никому не надоедает, все воспринимает спокойно и знай себе выполняет задания. Хотелось бы и мне так, если бы, конечно, эти сволочи сержанты не наседали на меня.

10 марта 1966 года

Странно, но я становлюсь все более и более уверенным в себе. Может быть, это оттого, что меня все больше и больше возмущает то, что обо мне думают и как ко мне относятся здесь, в армии. Я не люблю, когда меня отталкивают. Никогда раньше о белых ребятах я так плохо не думал. Может быть, это потому, что раньше я и не встречал таких белых ребят, как эти. Они ни на минуту не дают тебе забыть, что ты цветной, а они белые. Раньше я никогда не думал так много о том, что у меня цветная кожа, даже в школе, где я был единственным негром. Дома вопрос о том, что мы цветные, тоже никогда не вставал. Ко всем относились одинаково. Хотел бы я взять одного из этих щенков домой, пусть бы он посмотрел своими глазами. С тех пор как помню себя, я и другие ребята на нашем дворе были как Объединенные Нации. Ну ладно, посмотрим, как эти белокожие братья будут вести себя в бою, под огнем. Может быть, настоящие пули несколько изменят их взгляды и отношение к нам.

12 марта 1966 года

Устал от ожидания. Иногда мне хочется, чтобы нас посадили на пароход или самолет и отправили поскорей во Вьетнам или куда там нас еще пророчат. Чтобы быстрей покончить с этим. Я все чаще и чаще начинаю размышлять: буду ли я жив в это же время на будущий год. Хорошего в таких размышлениях мало. На войне вряд ли будет много времени раздумывать над этим. А жизнь пока была вовсе не плохой, даже хорошей. Размышлять о будущем иногда страшновато. Впрочем, к черту эти мысли. Придет время - все будем на том свете. И все же надеюсь, что мое время придет еще не скоро.

15 марта 1966 года

Сегодня начались занятия. Собравшееся здесь стадо не умеет даже маршировать. Отряд каких-нибудь бойскаутов и то ходит в строю лучше, чем они. Больше того, они не могут толком ответить ни на один вопрос, которые задают преподаватели. Наш командир, второй лейтенант, просто не знает, что с ними делать. Я со своими 85 экзаменационными очками буду здесь одним из первых. И подумать только, этих олухов будут учить позднее минометному делу! Они наверняка подорвут своих же солдат. Надо будет смотаться из этой компании, как только представится возможность. Эти щенки беспомощны и безнадежно глупы. К тому же они невозможные неряхи и фанатики.

Начинается жаркая погода. Отец говорил, что весной в Канзасе изумительно. Ха, ему бы надо было побыть здесь весной в армии. Говорят, что летом здесь даже в тени бывает 40-45 градусов жары.

18 марта 1966 года

Получил проникновенное письмо от Марии Анн. Ужасно скучаю по ней. Люблю эту девушку и всегда буду любить.

Попал в класс специалистов связи. Нами руководит парень в звании на одну ступень выше рядового первого класса. По идее, он должен быть хорошим специалистом в области радио и телефонии. Но, по-моему, этот турок не сможет разобраться не только в радио, а в самых простых грядках с огурцами. Половина ребят нашего класса не обращают на него никакого внимания, главным образом потому, что он никогда ничего не говорит. Ходят слухи, что он племянник какого-то генерала. Ча-Ча Лопес пишет все время классных занятий рассказ о том, как японская девушка влюбилась в кубинца. Он все время о чем-то мечтает. Забавный парень этот Лопес.

21 марта 1966 года

Сегодня начали изучать 12-миллиметровый пистолет. Это довольно внушительная и страшная штучка. Надо будет привыкать к ней; судя по всему, во Вьетнаме это будет мой самый лучший и верный друг.