Моя бесстрашная героиня - Владимир Абрамович Цесис
Быт и идеология
Марина, научный сотрудник, и я, врач, работали на полную ставку и больше, и подобно большинству семей, жившим от получки до получки, нам едва хватало на самое необходимое. Вместе с матерью и отчимом Марины мы жили в двухкомнатной коммуналке с тремя семьями, где кухня, санузел и коридор были общими. Я любил людей моей страны, но ненавидел социалистическую систему, при которой государство контролировало абсолютно все, а человек считался не более чем «винтиком» государственной машины, который можно вывинтить и выбросить в любой момент «во имя коллектива», то есть во имя «кучи винтиков». Социалистический строй в России был во всей своей красе, не давая жить и не давая умереть.
Когда я повстречался с Мариной, она была совершенно аполитична. Все свободное время она посвящала чтению, и, к моему удивлению, почти никогда не читала газет и не слушала радио. Она жила в своем собственном мире, и реальность социалистической системы ее совершенно не интересовала. После нашего знакомства я изо всех сил старался открыть ей глаза на лживость и лицемерие советской системы, при которой мощная машина пропаганды неустанно промывала мозги граждан, успешно прикрывая загнивающий режим бессовестными лживыми розовыми выдумками. При социалистическом строе, где несменяемому правительству безраздельно принадлежала неограниченная сила и власть принуждения, диссиденты, не поддающиеся доморощенной пропаганде, легко нейтрализовались и контролировались государством бесчисленным количеством способов. Другим неприемлемым для меня отвратительным и шокирующим фактором социализма был распространенный антисемитизм, активно культивируемый и поддерживаемый государством.
Пора на Запад
Эпидемия холеры 1970 года в Одессе, во время которой мне пришлось собственными глазами убедиться в чудовищной отсталости советской медицинской системы, была для меня одной из причин покинуть страну, в которой жили многие поколения моих предков. Спустя несколько месяцев после эпидемии руководство больницы с целью помочь мне стать компетентным экспертом по лечению особо опасных инфекционных болезней отправило меня, как ведущего участника борьбы с холерой, на повышение квалификации в Киевский институт усовершенствования врачей. Мне не потребовалось много времени, чтобы я понял, что в этом учебном заведении обучали прописным истинам, которые я прекрасно знал и без этого. Так как мне хотелось с пользой провести свободное время, я познакомился с одним из ведущих гомеопатов республики, Татьяной Поповой, и под ее руководством стал изучать эту дисциплину. Возвратившись в Одессу, я продолжал ездить каждый месяц на поезде на семинары по гомеопатии в Киев. Во время одной из таких поездок в мое купе вагона вошла семья знакомого мне врача-хирурга. К своему изумлению, от своего приятеля я узнал, что вместе с семьей он навсегда покидает Советский Союз и едет в Израиль на постоянное место жительство. Он просветил меня, как и куда надо обращаться, чтобы покинуть Союз. Вернувшись из Киева домой, я позвонил в дверь нашей коммуналки, где кроме нас жило ещё три семьи.
Дверь открыла Марина. Как всегда, при виде меня она улыбнулась дорогой моему сердцу милой дружелюбной улыбкой.
– Марина, мы уезжаем из Советского Союза, – сказал я возбужденно и торжественно. – Похоже, власти приподняли железный занавес достаточно для того, чтобы мы могли выскользнуть из нашей страны «блестящего социалистического эксперимента». Понимаешь, во время поездки в Киев я встретил людей, которые уезжали в Израиль, и они объяснили мне, как это делается. Легко. Через несколько месяцев, если мой план удастся, мы будем свободными людьми в свободном мире. Ну как? Одобряешь мой план?
Марина пристально смотрела на меня глазами, в которых можно было прочитать легкую тень насмешки.
– Ушам своим не верю, Вовка. Ты, видно, меня совсем не знаешь. И какого же ответа ты от меня ожидаешь, дурачок? – спросила она с ангельской улыбкой. А потом, словно библейская Руфь, добавила:
– Куда бы ты ни пошел, я пойду за тобой. И я готова сделать это в любое время.
– А тебе не страшно? – спросил я. – Мы же не знаем, разрешат ли нам уехать в ближайшее время, и не знаем, что с нами будет, когда мы окажемся за границей.
– Не переживай, Вовка. Главное, что мы любим друг друга. Все остальное не важно. Да и в любом случае, хуже, чем в этой загнивающей социалистической ловушке, нам не будет.
Итак, 16 августа 1974 моя семья пересекла границу тогдашней Чехословакии и оказалась в столице Австрии, Вене. Еще спустя пять дней, мы были в гостеприимной невероятно красивой Италии. Прошло два месяца на получение виз, и мы оказались в городе Чикаго, конечном пункте нашего долгого путешествия из страны так называемой диктатуры пролетариата в страну демократии и свободы. Долгое время после того, как мы обрели новую родину, меня не покидало чувство того, что мы попали не в другую страну, а вовсе на другую планету.
Италия за 150 долларов
Перед тем как приехать в США, в ожидании визы, у нас была возможность провести изумительные десятидневные каникулы в северной Италии. Заслуга в этом целиком и полностью принадлежала моей жене.
– Послушай, Вовка, – сказала она мне, когда мы провели уже более пары месяцев в Риме в ожидании американской визы. – Кто знает, будет ли у нас еще когда-нибудь возможность вернуться в эту великолепную Италию, ведь мы же никак не можем знать, как у нас сложится жизнь в Америке. В лучшем случае мы сможем подтвердить свою профессию, но может случиться и так, что я со своим несуществующим английским языком стану уборщицей, а ты образованным дворником. В любом случае, главная наша цель – это дать нашему сыну хорошее образование и быть вместе, а кем мы станем – неважно. Главное, что мы любим друг друга. А тем временем, поскольку мы уже все равно здесь, имея в наличии 250 долларов, 150 из них мы справедливо можем потратить на неделю путешествия по Италии.
– Да разве это возможно за 150 долларов путешествовать по этой стране целую неделю? – возразил я.
– Не переживай,
