Анатолий Воронин - Дух

Сначала я подолгу спорил с Амануллой, обвиняя его в политической недальновидности и мягкотелости к Джумахану. Но потом, поняв, что всё в этой стране поставлено с ног на голову, махнул на происходящее рукой. А после встречи с Абдуллой вообще перестал в чем-либо сомневаться. Но вот тут-то, в одну из августовских ночей в спецотделе произошла страшная трагедия.

Примерно в два часа ночи моджахеды подкрались к глинобитной стене, что огораживала двор спецотдела с тыльной стороны, и двумя выстрелами из гранатомета пробили в ней здоровую брешь. Человек тридцать вооруженных до зубов моджахедов ворвались на территорию спецотдела и устроили там кровавую бойню.

В ту ночь в спецотделе находились пятеро офицеров и столько же солдат. Часть из них несла дежурную службу, остальные заночевали, поскольку поздно закончили работу, а возвращаться домой было опасно. Накануне весь день Джилани находился в гараже провинциального царандоя, где занимался ремонтом своей "тойоты". Закончив уже впотьмах, Джелани направился домой, а по пути зашел в спецотдел, где повстречался с дежурным по отделу, Сардаром. Сардар уговорил Джилани не спешить домой, соблазнив его хорошим пловом, сваренным дежурной сменой.

Моджахеды, сделавшие ставку на внезапность нападения, несомненно добились своего, поскольку в первые же минуты скоротечного боя погибло два офицера и трое рядовых. Спросонья не разобравшись, в чем дело, те выскочили из комнат, где отдыхали, и сразу попали под перекрестный обстрел. Другие сотрудники укрылись в служебных помещениях отдела и организовали круговую оборону.

Среди тех, кто остался в живых, был и Джилани. Табельного оружия он не имел вообще, но, тем не менее, из "Калашникова" стрелял не хуже других. Подобрав автомат, оброненный одним из убитых офицеров, он стал стрелять по нападающим.

Силы были явно неравными. Кроме того, патронов у оборонявшихся хватило всего лишь на несколько минут боя. Но стрельбу в спецотделе услышали сотрудники провинциального царандоя, что располагался в каких-то двухстах метрах, и дежурная группа оперативного батальона поспешила на помощь коллегам. Моджахеды, предвидя такой поворот событий, заблаговременно выставили на прилегающей к спецотделу улице засаду, в которую и попали бойцы опербата...

В общей сложности бой длился около получаса. За это время моджахеды сломили сопротивление сотрудников спецотдела и устроили в нем полнейший погром. Распаленные боем и одурманенные чарсом, моджахеды жаждали большой крови. Они выволакивали тела раненых и убитых сотрудников во двор, и там продолжали над ними измываться. Перерезанные глотки - еще не самое страшное, что на следующий день предстало перед моими глазами.

Отступая, "духи" подожгли все помещения спецотдела и предприняли попытку вскрыть сейф, в котором хранилась секретная документация и личные досье агентов. Однако этого им так и не удалось сделать, и они выстрелили в сейф из РПГ. Все хранящиеся в нем документы практически мгновенно сгорели.

Джилани отстреливался до тех пор, пока не закончились патроны. Он оставался в заблокированном помещении, зарешеченные окна которого смотрели на улицу, и надежд выйти живым из этой мясорубки практически не было. Почти машинально отбросив автомат в сторону убитого рядом офицера, Джилани стал лихорадочно соображать, что делать дальше.

Яркая вспышка, звон разбившихся стекол и навалившаяся на грудь тяжесть - всё это произошло в одно мгновение! Джилани на какое-то время потерял сознание. Очнувшись, понял, что заживо погребен под обрушенной стеной, которую моджахеды завалили гранатометом. Если бы стена была кирпичной, от Джилани не осталось бы и мокрого места. Но стена была сложена из саманных блоков и, обрушаясь, она накрыла ту часть комнаты, где стояли два стола и несколько стульев. Джилани укрылся как раз за одним из столов, который принял на себя основную тяжесть разрушения. Однако придавленный к земляному полу многими обломками он не мог даже пошевелиться. Дышать было трудно, поскольку при каждом очередном вздохе рёбра всё сильнее сдавливало, словно тисками. Джилани перешел на дыхание животом, отчего стало немного легче. Но буквально в следующую минуту резкая боль снова обожгла всё тело, а блоки, придавившие его, зашевелились. Джилани едва не закричал, но осекся на полувыдохе.

В образовавшемся разломе он увидел силуэт человека с автоматом в руке. Неизвестный прошел внутрь комнаты и остановился у трупа офицера. Последовал одиночный выстрел. Убедившись, что офицер мертв, он подобрал лежащий рядом автомат и направился к пролому в стене.

- Здесь еще один! - крикнул он, обращаясь к сотоварищам на улице.

- Их должно быть ровно десять, - эхом отозвался голос со двора.

Джилани этот голос показался очень знакомым. Он лихорадочно вспоминал, где мог слышать его, но боль в груди не давала ему возможности сосредоточиться.

Кто-то из находившихся во дворе начал вслух считать. Досчитав до девяти, он крикнул тому, что стоял на блоках, под которыми притаился Джилани: "Твой - десятый! Мы их всех кончили. Тащи его сюда!.."

Моджахед, топтавшийся на разбитой стене, вновь спустился в комнату и, взяв убитого за ноги, выволок его во двор. Что происходило дальше, Джилани не видел, но из разговора между головорезами понял, что часть из них занялась излюбленным занятием, дав волю кривым кинжалам и одурманенному наркотиками воображению. Остальные приступили к поиску возможных трофеев.

Джилани вновь почувствовал, что по нему кто-то прошелся. Очередной моджахед вошел в комнату, начав шарить по свободным углам. "Там ничего нет! Это комната для допросов" - вновь прозвучал со двора знакомый голос. И тут Джилани словно всего прострелило! Он мгновенно забыл про боль. Джумахан! Как он сразу не смог узнать его голоса! Ну, конечно же, Джумахан!

Джилани хоть и не был атеистом, но и к правоверным себя тоже особо не причислял, поскольку к соблюдению религиозных обрядов относился почти равнодушно. Но в этот момент вспомнил об Аллахе и стал молиться о том, чтобы тот сохранил ему жизнь хотя бы для того, чтобы рассказать коллегам, что произошло в эту ночь в спецотделе.

И кто его знает, что спасло Джилани - мольба к Всевышнему, или солдаты из опербата, сломившие, наконец, сопротивление "духов"...

Минут через пятнадцать бандиты стали поспешно покидать двор спецотдела. Из суетных, обрывочных разговоров Джилани понял, что в их числе тоже есть убитые и раненые, которых они теперь должны уносить с собой. Но исчезли моджахеды так же, быстро, как появились, - через пролом в дувале задней части двора. Джилани лежал под стеной очень тихо, не подавая признаков жизни. По опыту он знал, что "духи" могли оставить засаду, и преждевременное появление на свет могло стоить ему жизни.