Раиса Хвостова - Жить не дано дважды

— Ты отомстишь за него, Танечка, — сказала я и обняла Таню за плечи. — Мы все отомстим за него. Только бы скорее на задание.

За музыкой мы не слышали, как подошел майор Киселев.

— Вы что носы повесили?

Он смотрел на нас сверху вниз прищуренными глазами. Он вовсе не щурился, просто у него были такие веки — большие, тяжелые, а взгляд, как у Сережки, со смешинкой. Поэтому, казалось, что майор все время щурится. Мы ему в первый же день прилепили кличку — Прищуренный, и уже только так называли между собой.

— Скоро на задание, товарищ майор? — спросила Таня.

Майор улыбнулся:

— Не совсем скоро, девушки. Не торопитесь поперед батьки в пекло.

Кажется, Катя Кулакова спросила:

— А что мы будем делать?

Прищуренные глаза майора смеялись.

— Что будете делать? — переспросил он. — Выйдете замуж и…

— Замуж! — ахнула Маринка. — Почему замуж?

Майор откровенно смеялся.

— Чтобы не засиделись в невестах. Состаритесь, кто вас возьмет?

Девушки рассмеялись — нам до старости еще лет сто прожить надо. Только Лена Денисенко осталась серьезной — видимо, за шуткой она чувствовала правду. А румяная Лена Сорокина спросила:

— И нашу Маленькую выдадим?

— Маленькой — самого большого жениха найдем, — пошутил майор. — Весь фронт перевернем — найдем.

Мы опять хохотали. Больше всех — веселый Ванюша-баянист. Он стал уговаривать майора, чтобы и ему невесту оставили. Неизвестно, когда война кончится, и он, Ванюша, тоже может состариться.

Шутка, как всякая шутка, забылась. Тем более, что уже на следующий день майор Киселев вызывал нас к себе, по одной, долго беседовал. Обо всем расспрашивал — о настроении, о родных, о близких. Предупреждал о том, как тяжела жизнь разведчика, и что мы можем в любой момент отказаться, если почувствуем неуверенность в себе. Никто не отказался — даже Маринка, вечно неуверенная в себе.

С этого дня в документации штаба исчезли наши фамилии. Взамен остались номера и клички. Я числилась сотрудником секретной службы под номером тридцать один, по кличке — Маленькая. Мы понимали — начинается главное, ради чего мы здесь. Вечером я, Таня и Маринка — мы жили в одной избе — спорили, строили предположения, как нас будут забрасывать в тыл.

Но тыл оказался далеко. Утром вошел к нам Прищуренный и с порога приказал:

— Собирайся, Таня, замуж пойдешь.

Она ничего не спросила, молча стала собираться. Майор разрешил проводить лишь со двора — место пребывания Тани отныне секрет, мы не должны ни искать ее, ни выспрашивать. Таня крепко обняла меня на прощание, мы расцеловались.

Трудно мне расставаться с Таней.

Мы стояли с Маринкой у ворот и думали — кто теперь на очереди.

— Ну, невесты, кто на очереди? — услышали мы с Маринкой веселый голос майора два дня спустя. — Здравствуйте!.. Кому замуж не терпится? Признавайтесь.

Прищуренные голубые глаза, смеясь, скользили с Маринки на меня, с меня на Маринку. А мы обе молчали, не понимая, шутит майор или серьезно говорит.

— Давай, Оля, ты собирайся. Жених тебя высмотрел…

Я как-то смешно разволновалась — каков он, мой жених? Ясно, что жених — это напарник, вероятно, нас вдвоем забросят в тыл. У ворот стояла машина — время было позднее, в темноте я силилась разобрать, кто в машине, но увидела лишь шофера. «Жених» появился минут десять спустя, из дома, у которого мы затормозили. Высокий мужчина с чемоданчиком в руке. Он сел рядом с шофером, и мы поехали дальше.

Вскоре мы опять остановились. Майор велел выходить с вещами. В домике светилось окошко. У калитки майор сказал кому-то: «Добрый вечер!» — и я разглядела темную женскую фигуру. Мы вошли в дом и оказались в светлой чистой комнатке.

— Раздевайся, Оля, — сказал Прищуренный, — у двери вешалка. Не стесняйся. Знакомься со своим «мужем».

В глазах майора прыгали озорные огоньки. Я медленно повела взгляд от майора. Чтобы взглянуть на напарника, пришлось закинуть голову: так он был высок. Кажется, Прищуренный выполнил свое обещание и выбрал мне самого высокого «мужа». Первое впечатление приятное: светло-каштановые вьющиеся волосы, очень яркие, но слишком глубоко посаженные, голубые глаза, прямой крупный нос, тонковатые, но красивого рисунка губы. Лет ему, на мой взгляд, не больше двадцати пяти.

Он протянул мне руку и назвался:

— Василий, — и чуть улыбнулся. — А ты — Оля. Я тебя уже знаю.

Я тоже улыбнулась с облегчением. Посмотрела в глаза майора, и он понимающе мигнул. Потом сказал:

— Ну, отдыхай пока. Знакомься с хозяйкой. Василий будет жить в соседнем доме, но вместе бывать необходимо все время. Чтобы привыкнуть. Об остальном поговорим завтра. Пошли, Василий.

И они ушли. Кто-то тихо постучался. Вошла пожилая женщина, кажется, та самая, что встретила нас у калитки. У нее были поразительно черные, по-молодому живые глаза. Марфа Даниловна — хозяйка дома — сказала, что мне у нее будет спокойно, живут они с мужем вдвоем, сын на фронте.

2.

Что такое легенда?

Легенда — новая биография разведчика. Нужно на время забыть, кто ты и что ты в действительности, а помнить то, что тебе предложили. Даже во сне помнить.

Первое знакомство с легендой произошло на следующий же день.

Василий, по документам, мой муж. Имя ему менять не будут, так и останется Василий, потому что он возвращается в родное село. Основная канва его биографии тоже сохраняется. Василий накануне войны уехал из села в Полтаву в учительский институт. Правда, когда началась война, Василия призвали в армию — он окончил минометное училище. Но поскольку родные с начала войны ничего не знают о Василии, эта часть биографии исключается.

По легенде — Василий оказался непригодным по состоянию здоровья к службе в армии. Он продолжал учиться в институте. Когда немцы оккупировали город, он женился на мне и переехал жить в дом к моим родителям. Родители мои — бывшие кулаки, которых, конечно, обидела Советская власть. Мои родители с нетерпением ждали прихода немцев. Они их встречали хлебом-солью.

Мы с Василием счастливо жили при немцах. Но вот положение на фронте изменилось, советские войска стали наступать. Василий боялся, если русские возьмут Полтаву — может так случиться, что его мобилизуют. Он не хотел воевать. И вот, когда Советская Армия была на подступах к Полтаве, Василий решил уехать с женой в Молдавию к родным.

Однако проехать в Молдавию, в село Василия, оказалось делом непростым ввиду войны, ехали долго, потому что приходилось останавливаться в городах и населенных пунктах для проверок. Весь наш путь следования был отмечен соответственной пропиской в наших паспортах. Родные Василия, естественно, ничего не должны знать о том, что мы с Василием — не муж и жена.