Павел Сурков - Легенды мирового рока

Когда Кит и Анита стали жить вместе, Джонс от них отстранился, сознательно избегал любых контактов, но все-таки был вынужден приезжать к Ричардсу домой. Однажды Джаггер и Ричардс даже вытащили его на вечеринку. Это был 1968 год, Джонс находится в откровенно разобранном состоянии, но Мик и Кит притаскивают его в дом к Ричардсу, и там начинается дикая пьянка. И в самый разгар вечеринки у Джонса просто-напросто отказывает разум, он выбегает из дома и орет, что сейчас пойдет и утопится в ближайшем рву с водой, которым обнесен дом Ричардса. Ров там действительно присутствует – и из этого рва накануне Ричардс с Санчесом битый час доставали собаку Тони, которая туда угодила.

И вот Джонс разбегается и вниз головой сигает в ров. За ним бежит Мик Джаггер, на котором красуются только что купленные вельветовые штаны. Мик кричит: «Спасайте Брайана!» – и все это сопровождается бултыханием сильно пьяного Джонса во рву – из воды торчит его голова и похоже, что Брайан вот-вот утонет. Находят какую-то веревку, спускают ее в ров, по этой веревке в воду лезет Джаггер – по колено в грязи, в ряске, в иле… И тут выясняется комическая вещь: воды во рву – метра на полтора в глубину. А Джонс, надо сказать, плавал довольно неплохо. Джаггер страшно разозлился, он вытаскивает Джонса изо рва, бьет его пару раз по морде, говорит, что «я из-за тебя испортил новые брюки, знал бы ты, сколько они стоят» – и уходит обратно в дом, отчищаться и менять одежду. Джонс, в свою очередь, тоже поехал домой: это был последний раз, когда они отрывались и тусовались вместе.

Конечно, все эти болезненные вещи сильно накладывались на то, что Джонс делал, а вернее – на то, чего он делать не мог: с музыкой у него в последние годы было все меньше и меньше связано. Хотя, судя по всему, песни он сочинял – причем работал именно над авторскими вещами и пытался показать их Джаггеру и Ричардсу, но те по каким-то причинам их включать в альбомы отказывались. Что это были за вещи, понять сложно по причине, о которой я расскажу чуть позже, когда мы коснемся обстоятельств смерти Брайана Джонса. А вот понять, куда его влекло – можно попробовать. Его влекли разнообразные эксперименты. Не забываем, что Джонс был первым человеком в рок-музыке, кто стал смотреть даже не на Восток, а на Юго-Восток, когда Джонс открыл Жажуку.

Жажука – это самый старый ансамбль музыкантов во всем мире. Марокканская деревня Жажука, где живут потомственные музыканты – где-то есть потомственные сапожники, художники, кузнецы, когда ремесло, искусство передается от прадеда к деду, от деда к сыну, от сына к внуку, а тут – если я играю на дудочке, то и сын уже, извините, не забалует. И когда ты видишь ансамбль, которому сотни, а может, и тысячи лет – неизвестно, сколько люди живут в этой Жажуке, – Джонса эта штука, конечно, покорила. Он ездил в Жажуку, пытался что-то записать с местными музыкантами – эти записи, кстати, потом вышли, но не в 60-е, а спустя много лет. И в 1989 году туда сподобились съездить и Джаггер с Ричардсом и тоже записались с местными музыкантами. Одним словом – было бы интересно посмотреть, куда понесло Джонса – вернувшись из Марокко, он несколько приободрился, но безумная английская жизнь конца 60-х снова его потащила не туда, и на музыку уже не оставалось времени: это были сплошные загулы, гулянки, наркотические трипы и прочая, и прочая.

Обидно другое – при этом у Джонса в голове роилось огромное количество музыкальных идей, которые он так или иначе пытался воплотить. Пол Маккартни вспоминал, как однажды встретился с Джонсом в клубе и тот стал рассказывать Полу об идее многочастевого музыкального произведения, которое складывается у него в голове, где бы каждый инструмент вел свою мелодическую линию, но при этом все они должны были сочетаться гармонически, играя в правильные интервалы. Чистой воды математика – но уже звучавшая у него в голове. И Джонс думал о том, что вот сейчас он уйдет из группы – он понимал, что «Стоунз», скорее всего, от него избавятся, – и вот тогда можно будет развернуться сольно.

Причин для увольнения Джонса было несколько: первая, конечно, личностная – им, Мику, Киту и Брайану, между собой по-человечески было тяжело, а вторая причина – чисто экономическая. Дело в том, что их всех так или иначе привлекали к ответственности, они были под колпаком у лондонской полиции, но реальное наказание было только у Джонса – на него был наложен запрет гастролировать за рубежом, в частности, в Америке. Ему не выдавали визу в связи с тем, что он был арестован и обвинен в хранении наркотиков. И «Стоунз» из-за этого лишены возможности гастролировать в Америке, что для британской концертирующей группы № 1 – настоящая катастрофа.

Но в Америку ехать надо – и Джаггер с Ричардсом начинают обсуждать, сперва между собой плюс – с менеджером Аланом Кляйном, тем самым Кляйном, который позже именно с подачи Джаггера станет менеджером «Битлз», и это их окончательно развалит, – так вот, они обсуждают возможность замены Джонса. Но как об этом Джонсу сказать? Просто выгнать его? Но как именно? Он же как-никак один из основателей группы. Надо что-то придумать!

И они находят выход: очень простой, который становится невероятным облегчением для них всех и, в первую очередь, для Джонса. Они говорят, что у них есть на примете человек на замену – это Мик Тейлор, тихий, милый двадцатилетний юноша, тоже блондин, тоже голубоглазый, понимающий и чувствующий блюз – при этом вегетарианец, наркотики не употребляет, да еще и непьющий.

Правда, через три года он стал нюхать кокаин так, что у него разрушилась носовая перегородка – но в тот момент он выглядел по сравнению с Джонсом совершенным ангелом. Джонс, если приходил в студию, то в невменяемом состоянии сидел в углу и пытался вытащить из гитары хоть какие-то звуки. А Мик Тейлор играл невероятно технично, но при этом – ни слова не говорил поперек Джаггеру и Ричардсу.

Мика Тейлора уже потихоньку затаскивают в группу: на обложке готовящегося альбома «Let It Bleed» планируется указать его как полноправного участника коллектива – для этой пластинки, кстати, Джонс не записал ни одной гитарной партии, там все сыграно Ричардсом и Тейлором.

И вот – Мик и Кит приезжают к Джонсу, долго обсуждают, что делать – и приходят к решению. Джонс формально остается в группе, но уходит в творческий отпуск – передохнуть и полечиться – примерно на пару лет. Джонсу дают полный карт-бланш на сольное творчество и отступное – 100 000 фунтов в год, из которых первые 100 000 выплачиваются немедленно.

Говорят, что разошлись они радостные и облегченные – Мик и Кит, выдохнув, уехали домой, а Джонс сперва ликовал, но через пятнадцать минут заплакал. Что делать, он не понимал, хотя, конечно же, хотел собрать новую группу.