Л. Чуткова - О посмертных мытарствах души

После этого все Небесное Воинство воспело предивную и неизреченную песнь, а затем – не понимаю и сам как – снова очутился я ходящим в раю. И размышлял я о том, что не видел Пречистой Госпожи Богородицы. И вот увидел я мужа, светлого, как облако, носящего Крест и говорящего:

– Пресветлейшую Небесных Сил Царицу хотел ты увидеть здесь? Но Ее нет здесь. Она удалилась в многобедственный мир – помогать людям и утешать скорбящих. Я показал бы тебе Ее святое место, но теперь нет времени, ибо тебе надлежит опять возвратиться туда, откуда ты пришел: так повелевает тебе Владыка.

Когда он говорил это, мне казалось, будто я сладко уснул; затем, проснувшись, очутился я на том самом месте, где находился ранее, лежащим в углу. И удивился я тому, где я был во время видения, и тому, что сподобился видеть. Мое сердца исполнилось неизреченной радости, и я возблагодарил моего Владыку, изволившего явить мне такую благодать».

Повесть о Таксиоте воине[23]

В Карфагене жил один муж, по имени Таксиот, воин, проводивший жизнь свою в великих грехах. Однажды город Карфаген постигла заразная болезнь, от которой умирало много людей; Таксиот пришел в страх, обратился к Богу и покаялся в грехах своих. Оставив город, он с женою своею удалился в одно селение, где и пребывал, проводя время в богомыслии.

Спустя некоторое время, по действу диавола, он впал в грех прелюбодеяния с женой земледельца, жившего с ним в соседстве; но, по прошествии нескольких дней по совершении греха того, он был ужален змеею и умер.

На расстоянии одного поприща[24] от того места стоял монастырь; жена Таксиота отправилась в этот монастырь и упросила монахов прийти взять тело умершего и похоронить в церкви; и похоронили его в третий час дня. Когда же наступил девятый час, из могилы послышался громкий крик: «Помилуйте, помилуйте меня!» Подойдя к могиле и слыша крик погребенного, монахи тотчас разрыли ее и нашли Таксиота живым; в ужасе они удивлялись и спрашивали его, желая узнать, что с ним случилось и как он ожил. Но тот от сильного плача и рыдания не мог ничего рассказать им и только просил отвести его к епископу Тарасию; и он был отведен к нему.

Епископ три дня упрашивал его рассказать ему, что он видел там, но только на четвертый день погребенный стал разговаривать.

С великими слезами он рассказал следующее:

– Когда я умирал, увидел некоторых эфиопов, стоящих предо мною; вид их был очень страшен, и душа моя смутилась. Потом увидел я двух юношей очень красивых; душа моя устремилась к ним, и тотчас, как бы возлетая от земли, мы стали подниматься к небу, встречая на пути мытарства, удерживающие душу всякого человека и каждое истязующее ее об особом грехе: одно обо лжи, другое о зависти, третье о гордости; так каждый грех в воздухе имеет своих испытателей. И вот увидел я в ковчеге, держимом Ангелами, все мои добрые дела, которые Ангелы сравнили с моими злыми делами. Так мы миновали эти мытарства. Когда же мы, приближаясь к Вратам Небесным, пришли на мытарство блуда, страхи задержали меня там и начали показывать все мои блудные плотские дела, совершенные мною с детства моего до смерти, и Ангелы, ведущие меня, сказали мне: «Все телесные грехи, которые содеял ты, находясь в городе, простил тебе Бог, так как ты покаялся в них».

Но противные духи сказали мне: «Но когда ты ушел из города, ты на поле соблудил с женой земледельца твоего». Услыхав это, Ангелы не нашли доброго дела, которое можно было бы противопоставить греху тому, и, оставив меня, ушли.

Тогда злые духи, взяв меня, начали бить и свели затем вниз; земля расступилась, и я, будучи веден узкими входами чрез тесные и смрадные скважины, сошел до самой глубины темниц адовых, где во тьме вечной заключены души грешников, где нет жизни людям, а одна вечная мука, неутешный плач и несказанный скрежет зубов. Там всегда раздается отчаянный крик: «Горе, горе нам! Увы, увы!» И невозможно передать всех тамошних страданий, нельзя пересказать всех мук и болезней, которые я видел. Стонут из глубины души, и никто о них не милосердствует; плачут, и нет утешающего; молят, и нет внимающего им и избавляющего их. И я был заключен в тех мрачных, полных ужасной скорби местах, и плакал я и горько рыдал от третьего часа до девятого. Потом увидел я малый свет и пришедших туда двух Ангелов; я прилежно стал умолять их о том, чтобы они извели меня из того бедственного места для раскаяния пред Богом.

Ангелы сказали мне:

– Напрасно ты молишься: никто не исходит отсюда, пока не настанет время всеобщего воскресения.

Но так как я продолжал усиленно просить и умолять их и обещался раскаяться в грехах, то один Ангел сказал другому:

– Поручаешься ли за него в том, что он покается, и притом от всего сердца, как обещается?

Другой сказал:

– Поручаюсь!

Потом он подал ему руку. Тогда вывели меня оттуда на землю и привели к гробу, где лежало тело мое, и сказали мне:

– Войди в то, с чем ты разлучился.

И вот я увидел, что душа моя светится как бисер, а мертвое тело как грязь черно и издает зловоние, и потому я не хотел войти в него.

Ангелы сказали мне:

– Невозможно тебе покаяться без тела, которым совершал грехи.

Но я умолял их о том, чтобы мне не входить в тело.

– Войди, – сказали Ангелы, – а иначе мы опять отведем туда, откуда взяли.

Тогда я вошел, ожил и начал кричать: «Помилуйте меня!»

Святитель Тарасий сказал ему тогда:

– Вкуси пищи.

Он же не хотел вкушать, но, ходя от церкви до церкви, падал ниц и со слезами и глубоким воздыханием исповедовал грехи свои и говорил всем:

– Горе грешникам: их ожидает вечная мука; горе не приносящим покаяния, пока имеют время; горе осквернителям тела своего!

По воскрешении своем Таксиот прожил сорок дней и очистил себя покаянием; за три дня он провидел свою кончину и отошел к Милосердому и Человеколюбивому Богу, низводящему во ад и всем спасение подающему, Которому слава вовеки. Аминь.

Учение святых отцов и богослужебный опыт церкви

Святитель Иоанн Златоуст[25]

Если, путешествуя в чужую страну или чужой город, нуждаемся в путеводителе, то сколь нужнее нам путеводители и помощники для руководства нас мимо невидимых старейшинств и властей-миродержителей этого воздуха, называемых и гонителями, и мытарями, и сборщиками податей! От лица почивших христианских младенцев Златоуст так витийствует и богословствует: «Нас святые Ангелы мирно разлучили от тела, и мы свободно миновали старейшинства и властей воздушных. Мы имели благонадежных руководителей! Лукавые духи не нашли в нас того, чего искали, не увидели того, что желали бы увидеть. Увидев тело неоскверненное, они посрамились, увидев душу чистую, чуждую злобы, они устыдились, не нашли в нас слов порочных и умолкли. Мы прошли и уничижили их; мы прошли сквозь них и попрали их; сеть сокрушися, и мы избавлени быхом… Благословен Господь, Иже не даде нас в ловитву зубом их (Пс. 123, 6–7)». Когда это совершилось, руководившие нас Ангелы возрадовались, они начали лобызать нас, оправданных, и говорить в веселии: «Агнцы Божии! ублажаем ваше пришествие сюда, отверзся вам прародительский рай, предоставлено вам лоно Авраама. Прияла вас десная рука Владыки, призвал Его глас в десную часть. Благосклонными очами воззрел Он на вас, в Книгу Жизни вписал Он вас». И сказали мы: «Господь! Праведный Судия! Ты лишил нас благ земных – не лиши небесных. Ты отлучил нас от отцов и матерей – не отлучи от святых Твоих. Знамения крещения сохранились целыми на нас: тело наше мы представляем Тебе чистым по причине младенчества нашего»».