Сергей Нечаев - 10 женщин Наполеона. Завоеватель сердец

«Под Аль-Аришем я увидел Бонапарта, прохаживающегося одного с Жюно, как это довольно часто с ним случалось. Я был неподалеку и, не знаю почему, наблюдал за ним во время этого разговора. Лицо генерала, всегда очень бледное, сделалось между тем еще белее обыкновенного. В чертах его появилось нечто судорожное, во взоре — нечто дикое, и он несколько раз ударил себя по голове. Поговорив еще с четверть часа, он оставил Жюно и подошел ко мне. Я никогда еще не видел его столь недовольным, столь озабоченным».

Собственно, Наполеон знал о парижских «проделках» Жозефины и раньше, но Жюно постарался больше всех. С одной стороны, именно он по дороге из Парижа в Италию был свидетелем флирта Жозефины с Ипполитом Шарлем, с другой стороны, уже в Египте он получил письмо из Франции, в котором родственники рассказывали ему о поведении ветреной генеральши. Жюно был другом и первым адъютантом Наполеона, и на этот раз он просто не счел нужным молчать. Более того, он показал это письмо Бонапарту. Тот был потрясен.

А потом он принялся осыпать страшной бранью имя, бывшее еще вчера ему таким дорогим. Он кричал:

— Женщины!.. Жозефина!.. А я так далеко от нее!.. Она, она могла меня обмануть!.. Она!.. Ну, берегитесь! Я уничтожу весь этот выводок молокососов и франтов… А с ней я разведусь! Да, разведусь!.. Устрою публичный, скандальный развод!

После этого он обрушился на Бурьенна:

— Если бы ты был привязан ко мне, то уведомил бы меня обо всем, что я только что узнал от Жюно! А вот он — истинный друг!

Бурьенн начал осторожно успокаивать генерала. Возможно, он сказал ему, что подозрения Жюно слишком преувеличены, а потом, чтобы сменить тему, заговорил о славе главнокомандующего.

Но в ответ Наполеон лишь насупил брови.

— О, моя слава! — воскликнул он. — Не знаю, что бы я отдал сейчас за то, чтобы все, что я услышал от Жюно, оказалось неправдой… Как же я люблю эту женщину…

Чуть позже Наполеон взял себя в руки и ни с кем уже не говорил больше на эту тему. Жюно, впрочем, его откровения дорого обошлись. Простодушный, желавший сделать все как лучше, он не учел того, что рассказать другу о неверности его жены — отнюдь не самый удачный способ укрепления дружеской привязанности. Подобная «доброжелательность» опасна еще и потому, что она наносит удар по гордыне, задевает чувство собственной значимости и вызывает обиду и желание нанести ответный удар. Особенно у корсиканца.

Петь дифирамбы подруге друга — это вопрос склонности. Но петь дифирамбы его жене — это уже вопрос необходимости, больше того, личной безопасности. Бедный Жюно и предположить не мог, что в дружбе, как и во многом другом, нужна не откровенность, а дипломатия.

И, кстати, Бурьенн по этому поводу потом написал так:

«Я заметил впоследствии, что он [Наполеон. — С. Н.] так никогда и не простил ему этой глупости; и могу сказать почти наверняка, что это стало одной из причин, по которым Жюно не был сделан маршалом, подобно многим из его товарищей, которых Бонапарт любил меньше, чем его».

Глава 4. Царица Востока Полина Фурес

Впрочем, все, что связано с судьбой Жюно, это было потом, и это тема для совсем другой книги. А пока же ярость Наполеона в отношении Жозефины резко сменилась горьким безразличием.

По сути, он на нее страшно обиделся. Если бы Жюно был профессиональным психологом, он бы объяснил Наполеону, что окончание «ся» в этом слове обозначает действие, направленное на самого себя (например: «оделся» — одел себя, «причесался» — причесал себя), то есть обиделся — это значит обидел сам себя. То есть это не Жозефина обидела его, а он сам себя обидел! Сам расценил ее поступок как задевающий его достоинство и решил обидеться. И это не значит, что обижаться нельзя. Можно! Но хуже от этого будет только самому себе, и тут гораздо конструктивнее просто решить, что ты больше не будешь сам себя обижать, потому что пользы от этого — никакой.

Но Жюно, всегда находившийся рядом, не был психологом, и он посоветовал своему начальнику и другу постараться все забыть, как-то развлечься, тем более что в Каире не было недостатка в красивых женщинах. И в конце концов будущий император (не без содействия Жюно) близко сошелся с некоей Маргаритой-Полиной Фурес.

Эта женщина родилась 15 марта 1778 года в Арьеже. Она была дочерью часовщика Анри-Жака Беллиля и Маргариты Барандон. В некоторых источниках утверждается, что она была «незаконной дочерью одной кухарки по имени Беллиль», а отец ее якобы был неизвестен. Это неправда. Но вот фактом является то, что Полина вынуждена была уже с ранних лет зарабатывать средства к существованию. Она поступила в обучение к одной модистке в соседний город Каркассон. Девушкой она была веселой и жила исключительно днем сегодняшним. И вот в доме своей хозяйки она познакомилась с лейтенантом 22-го конно-егерского полка Жаном-Ноэлем Фуресом, который, не задумываясь, женился на ней. А когда французская армия отправилась на завоевание Египта, молодые не захотели расставаться друг с другом, несмотря на строгие порядки, введенные главнокомандующим. В результате Полина переоделась в егерскую униформу и пробралась на один из кораблей.

Так красавица Полина, блондинка с темно-синими глазами, оказалась в Александрии и вскоре стала всеобщей любимицей. В Каире, где находилась главная квартира армии, прекрасная лейтенантша (все называли ее Беллилот) также играла заметную роль, и вскоре она привлекла внимание Наполеона.

Следует отметить, что генерал Бонапарт не любил арабских женщин из-за их мясистости, столь ценимой восточными людьми, и захотел познакомиться с Беллилот. И дело это было поручено, конечно же, его первому адъютанту полковнику Жюно. А тот организовал все предельно просто, но надежно. Буквально на следующий день Беллилот получила приглашение на обед к генералу Дюпюи, военному коменданту Каира. За столом Жюно «случайно» оказался соседом Полины, а ее мужа, опять же «случайно», не оказалось среди приглашенных. В конце обеда Жюно галантно предложил ей чашечку кофе. А потом его рука почему-то вдруг задрожала, и прежде чем он сумел предупредить несчастье, на белом платье Беллилот уже красовалось большое коричневое пятно от пролитого напитка. Дама пребывала в замешательстве, офицеры суетились, желая помочь в решении проблемы… А Жюно, рассыпаясь в извинениях, предложил Полине пойти в комнату этажом выше.

— Там, мадам, вы найдете кувшин с водой, чтобы замыть пятно, и сможете просушить свое прекрасное платье.

Совершенно очевидно, что ничего не подозревавшая женщина нашла наверху не только обещанный кувшин с водой, но и… генерала Бонапарта.