Михаил Катуков - Как я бил Гудериана

Поскольку враг стремительно наступал, и жизненно необходимо было немедленно остановить его продвижение на север, бригаде практически с ходу пришлось вступить в бой.

Итак, 2 октября я получил приказ Я. Н. Федоренко срочно погрузиться в эшелоны и двинуться в Мценск, а оттуда своим ходом на Орел. Нам ставилась задача – закрыть танковым колоннам Гудериана дорогу на Тулу.

Рано утром того же числа бригада погрузилась на станции Кубинка. Как водится, состоялся короткий митинг. Проводить нас на фронт приехал член Военного совета бронетанковых войск Красной Армии армейский комиссар 2 ранга Н. И. Бирюков. Он напомнил, что мы идем выполнять специальное задание И. В. Сталина, и что мы входим в гвардейский корпус, поэтому должны драться по-гвардейски.

Грузились в полной темноте, без какой-либо подсветки. Едва только экипажи закрепляли тросами последний танк на платформе, как железнодорожники давали сигнал к отправлению. На всем пути нам была открыта зеленая улица. Мчались на юг без задержки.

Мценск встретил холодным дождем и пронзительным ветром. На улицах уже кое-где торчали на пепелищах прокопченные трубы и зияли воронки – следы недавних бомбежек. Война, словно смерч, переворошила и разметала размеренный быт тихого городка, летом утопавшего в садах и зарослях бузины.

Выбравшись из привокзальной сутолоки, выехали с Кондратенко на Симферопольское шоссе. Со стороны Орла непрерывным потоком тянулись машины и подводы.

Остановили трехтонку с военными. Из кабины вышел высокий человек в мокрой шинели с петлицами генерал-лейтенанта. Познакомились. Оказалось, что передо мной командующий Орловским военным округом А. А. Тюрин. Вместе со своим штабом он направлялся в Мценск. Что происходит в Орле, каковы силы немцев, и где они сосредоточены – ни сам Тюрин, ни его штабисты толком сказать не могли. Твердо они знали только одно: город занят врагом. Там наблюдается большое скопление танков и бронетранспортеров. Вероятнее всего, крупные механизированные силы неприятеля вот-вот двинутся на север.

Вернулся я в свой штабной автобус в большой тревоге. Решил, не дожидаясь прибытия остальных эшелонов бригады, выслать в район Орла разведку.

Уже заканчивалась разгрузка первого эшелона, когда на станции появился приземистый, широкоплечий человек в плащ-палатке и каске, с которой струилась вода.

– Чьи танки? – спросил он, подойдя к командиру батальона капитану В. Г. Гусеву.

Командир окинул незнакомца подозрительным взглядом.

– С кем имею дело? И как вы здесь оказались?

– Генерал Лелюшенко, – представился незнакомец. – Проведите меня к командиру.

Гусев привел командира корпуса в мой штабной автобус. Так мы познакомились с Дмитрием Даниловичем Лелюшенко. Тут же, в автобусе, провели первое совещание. Командира корпуса, как и меня, беспокоила полная неясность обстановки.

Я всегда придавал разведке первостепенное значение. Любые усилия, затраченные на выяснение действительных сил противника, всегда оправдывали себя. Поэтому на первом совещании с Лелюшенко мы решили прежде всего прощупать силы гитлеровцев в Орле и организовать оборону.

Утром 4 октября я отдал устный боевой приказ. Этим приказом комбату-1 капитану В. Гусеву и командиру роты средних танков старшему лейтенанту А. Бурде ставилась задача – двумя группами с десантом мотопехоты установить силы противника в Орле. Утром в Мценск прибыл батальон Тульского военного училища, и группе капитана Гусева была придана рота из этого батальона, а с группой старшего лейтенанта Бурды отправилась рота мотострелкового батальона нашей бригады.

В половине одиннадцатого 4 октября обе разведгруппы направились к Орлу.

Оставив в Мценске начальника штаба бригады П. В. Кульвинского руководить разгрузкой эшелонов, я отправился вслед за разведкой в сторону Орла. Нужно было срочно выбрать рубеж обороны. Рассчитывать, что нам удастся разгромить врага контратаками, даже организованными искуснейшим образом, не приходилось. У нас было слишком мало сил. Все, чем я располагал, – это два батальона: 46 танков, включая батальон танков БТ-7 со слабой броней и вооружением.

Хотя точных данных о силах противника в тот момент не было, я исходил из предположения, что враг располагает на нашем участке фронта многократным превосходством в танках, артиллерии и, безусловно, в авиации. Так оно и оказалось.

Вместе с начальником оперативного отделения Никитиным мы выбрали рубеж обороны на северном берегу реки Оптуха, неподалеку от села Ивановское. К вечеру сюда подтянулись все части бригады. Тщательно изучив местность, расставили засады таким образом, чтобы не дать противнику пройти по шоссе на Мценск. Всю ночь укрепляли рубеж обороны. Солдаты рыли окопы полного профиля, а на отдельных участках и ложные окопы.

Все это время меня беспокоила судьба разведывательных групп. Если от Гусева время от времени поступали сообщения, то Бурда как в воду канул. Наши попытки связаться с ним по радио ни к чему не привели. Бурда молчал. Неужели нарвался на засаду и погиб?

Все стало ясно, когда обе группы вернулись в расположение бригады. Что касается Гусева, то его 13 танков с сотней десантников вскоре подошли к селу Ивановское. Отсюда Гусев выслал в сторону Орла взвод средних танков младшего лейтенанта Г. Ф. Овчинникова. На окраине города взвод наткнулся на немецкую засаду. Немецкими снарядами на всех трех машинах были подожжены бачки с запасным топливом. Но, выведя танки из-под огня противника, экипажи не растерялись: сбросив запасные бачки на землю, они потушили огонь. К сожалению, при внимательном осмотре машин выяснилось, что в танке Овчинникова два верхних поддерживающих катка оказались разбитыми. Овчинников пересел в танк младшего лейтенанта И. Н. Полянского, а ему приказал вести подбитую машину в ремонт. Танки Овчинникова и младшего лейтенанта И. Г. Дракина обошли засаду и ворвались на окраину Орла, после чего связь с ними была потеряна.

Помочь товарищам вызвался командир роты средних Панков старший лейтенант В. И. Раков. Это был рискованный шаг, поскольку система обороны противника была нам неизвестна. Но все же Ракову удалось прорваться через немецкие заслоны и, маскируясь в дыму горящего переулка, ворваться в город. Волнуясь за судьбу подчиненных, Гусев направил им подмогу – два тяжелых танка КВ. Но и эти машины, прорвавшись в город, не давали о себе знать.

Оставшиеся танки капитан Гусев поставил в засаду по левую сторону шоссе. Обстановка складывалась неблагоприятная. Все попытки связаться с ушедшими экипажами оказались тщетными.

Ночь выдалась темная, дождливая. Тьму прорезало только зарево пожарищ под Орлом, да изредка в разрывах облаков светила луна. И вдруг со стороны шоссе, идущего на Болохов, послышался лязг гусениц и шум моторов. Неужели это возвращаются разведчики? Осторожный Гусев все же дал команду: «Приготовиться к бою!». Экипажи замерли в напряженном ожидании. Танки были совсем близко. Свои или чужие? Вынырнувшая в этот момент из-за туч луна осветила местность, и Гусев с товарищами увидел десять быстро приближающихся машин. По силуэтам нетрудно было определить, что это танки противника.