Анатолий Папанов: так хочется пожить… Воспоминания об отце - Елена Анатольевна Папанова
В квартире, помимо многочисленных жильцов, проживал пес по кличке Джек. Он был гладкошерстной дворнягой с обрубленным хвостом. Пес считался общим, его любили и кормили все. Но Люся и моя мама Джека просто обожали. И когда он заболевал, лечили и выхаживали его. Основным местом жительства собаки был коридор, но частенько Джек захаживал и в комнаты. И никто его не выгонял. Кто-нибудь спросит: «А где Джек?» – «Да вон. У Каратаевых в комнате лежит!» Пес был очень самостоятельный, сам выходил на улицу по своим надобностям, а потом возвращался и стоял у двери. Весь подъезд знал, что Джек живет именно в этой квартире. И каждый, проходивший мимо, звонил в дверь, чтобы собаку впустили домой. Мама рассказывала мне, что очень любила поговорить по телефону и много времени проводила в телефонной будке. Бабушка просила: «Джек, поди позови Надю, обедать пора!» Пес подходил к будке, открывал лапой дверь и дергал маму за подол платья. Джек жил в квартире довольно долго, но после войны он куда-то исчез.
После окончания школы моя мама решила стать актрисой и довольно успешно сдала экзамены в ГИТИС на актерский факультет. Абитуриентам было объявлено, что 22 июня вывесят окончательные списки тех счастливчиков, которых зачислили на первый курс. И хотя в это роковое утро все уже знали, что началась война с Германией, мама все же решила пойти в институт взглянуть на эти списки. Ведь тогда никто не думал, что война будет такой долгой и страшной. Люди верили в Красную Армию и в ее скорую победу. Когда мама приехала в ГИТИС, там было много народа. Шел митинг. Выступал студент Андрей Гончаров – будущий выдающийся режиссер. Он говорил о том, что надо идти на фронт защищать Родину. Сам он слово сдержал и ушел добровольцем.
Мама посмотрела списки и увидела свою фамилию в числе поступивших. Курс набрали мастера Вахтанговского театра Борис Евгеньевич Захава и Николай Викторович Пажитнов. Пришел сентябрь, и студенты начали заниматься. В числе маминых сокурсников оказались будущий знаменитый спортивный комментатор Николай Озеров и Алексей Левинский – впоследствии директор Театра сатиры. Проучиться удалось месяца четыре, а к Новому году обстановка на фронте под Москвой стала тяжелой. ГИТИС стал готовиться к эвакуации. Но первокурсников решили не брать. Оставшиеся в Москве ребята пытались организовать фронтовую концертную бригаду, но безуспешно. Стали бомбить Москву. Самый настоящий животный ужас наводил протяжный вой падающих бомб и гуляющие по небу яркие лучи прожекторов. Бомбили обычно по вечерам. Мама вспоминала: «Я никогда не забуду, как однажды во время очередной бомбежки я с двумя знакомыми ребятами оказалась на улице. Мы стояли в воротах нашего дома, когда произошел сильнейший взрыв. К счастью, бомба попала не в дом, а рванула около него, образовав громадную воронку. В этот момент один из ребят, стоявших чуть-чуть подальше, стал дико кричать. Я бросилась к нему. Это было жуткое зрелище: у только что совершенно здорового мальчика была оторвана стопа. Я постаралась как-то перевязать его, судорожно вспоминая, как нас этому учили в школе. Потом его увезла скорая. Этот паренек пережил войну, и судьба меня свела с ним много лет спустя. Причем совершенно случайно. Анатолий Дмитриевич тогда как раз снимался в каком-то фильме. Однажды после съемок он пришел домой и сказал, что директор картины, где он снимается, меня знает. Это был тот самый раненный во время бомбежки мальчик, на тот момент, конечно, уже взрослый мужчина».
А через некоторое время бабушка сообщила маме, что они уезжают в эвакуацию в Новосибирск. Официально, от школы МВД, где преподавал дедушка, мамин отец. Поселилась семья на окраине Новосибирска в деревянном бараке. Бабушка устроилась работать в библиотеку, дедушка в основном мотался по командировкам, так как продолжал служить в милиции. А мама осталась не у дел. Но вот одна знакомая, Люда Грачева, уговорила ее поступить на краткосрочные курсы медсестер. После окончания девушки уехали на санитарном поезде на фронт. «Каталась» мама по железным дорогам войны больше года. Санитарные поезда вывозили раненых с фронта в госпитали. Все было: и холод, и мучения, и под бомбежки попадали. Но духом не падали. Было очень трудно, очень уставали руки: им, молоденьким девчонкам, приходилось таскать носилки с ранеными, перекладывать их. Были у них, конечно, и санитары, но в основном пожилые, те, кого не взяли на фронт. Все ложилось на хрупкие девичьи плечи. Они делали перевязки раненым, кормили их. А вагон-кухня находился в конце состава. И они были вынуждены таскать огромные кастрюли через весь поезд. Чаще всего они это делали во время коротких остановок, поскольку в движении состав сильно трясло, и нести кастрюли было почти невозможно. Когда поезд останавливался, девчонки выскакивали с кастрюлями на платформу и бежали что было сил к вагону-кухне. Работала в основном молодежь, и все лишения и неудобства переносились довольно легко. Девчонки-медсестры не только ухаживали за ранеными, но и старались их как-то развлечь. Читали им книги, газеты. А мама, успевшая получить кое-какой театральный опыт, устраивала даже маленькие моноспектакли. Атмосфера в санпоезде была дружеская и доброжелательная.
Недавно, уже после смерти отца, в одной из передач мама делилась своими воспоминаниями о папе, о совместно прожитой жизни. Через некоторое время на адрес Театра сатиры пришло письмо из Читы на имя Н. Ю. Каратаевой. Одна из маминых военных подруг Валя Черкашина писала:
Здравствуйте, дорогая Надежда Юрьевна!
Пишет Вам Черкашина Валентина, медсестра санпоезда № 74. Я посмотрела телепередачу, где Вы вспоминаете о своем муже, замечательном актере Анатолии Папанове. Я хочу Вас спросить: уж не та ли Вы Наденька Каратаева, с которой мы весь 1942 год ездили в санпоезде и очень дружили? Если это Вы, то откликнитесь!
Далее шел адрес. Мама написала ответное письмо, завязалась переписка. А один раз мама получила от Валентины посылку с домашними соленьями, вареньем и медом.
В конце 1942 года санитарный поезд № 74 прибыл в небольшой подмосковный городок на расформирование. Всю обслуживающую команду распределяли по другим поездам. Так как состав стоял
