Железная леди. Тайны Маргарет Тэтчер - Наталья Павловна Павлищева
С тех пор много десятилетий английские домохозяйки считают своим долгом хоть раз в году подать на стол пирог лорда Вултона. На вкус и цвет, как известно.
К чему так подробно об этом кушанье?
Его упоминает в своей «Автобиографии» Маргарет Тэтчер, мол, мы, конечно, слушали лорда и даже записывали его советы, но сами с усами и умели готовить экономно и вкусно без чьей-либо подсказки.
В такой мелочи, как в фокусе увеличивающего зеркала, отразился подход ко всему в жизни: Робертсы лучше всех знают, как надо: как экономно и сытно готовить, правильно гладить вышитые вещи, делать уборку в доме, даже заниматься благотворительностью.
Благотворительности своих родителей Тэтчер посвятила в воспоминаниях немало слов, подробно рассказав, что входило в состав обязательных пакетов с продуктами для малоимущих, которые Беатрис собирала к празднику, а дочери потом разносили по домам. О собственной благотворительности ни в качестве начинающего политика Маргарет Робертс, ни в качестве супруги Дэниса Тэтчера и матерого политика она почему-то не упоминала. Премьер-министру Великобритании не до раздачи праздничных пакетов нуждающимся, но ведь и вполне состоятельная миссис Маргарет Тэтчер, будучи после рождения детей просто домохозяйкой, этим тоже не занималась. Родительский опыт не пошел впрок?
Мы будем сражаться!
«Мы будем стоять до конца, мы будем сражаться во Франции, мы будем сражаться на морях и океанах. Мы будем защищать наш остров любой ценой; мы будем сражаться на побережьях; мы будем сражаться на аэродромах; мы будем сражаться в полях и на улицах; мы будем сражаться в горах. Мы не сдадимся никогда».
Эту речь Уинстона Черчилля знают все, даже те, кто историей Великобритании не интересуется совсем.
Хрипловатый голос премьера вселял надежду в сердца англичан, измученных сначала ожиданием грядущей войны (это очень тяжело - ждать беду без надежды ее избежать), а потом военными невзгодами и беспокойством о судьбах близких.
Для Мэгги война началась несколько раньше, чем Англия в нее вступила...
В марте 1938 года письмо из Вены пришло не на имя Мюриел, которая, выполняя школьное задание, переписывалась с австрийской девушкой, а на имя самого Альфреда Робертса. У Мюриел испуганно сжалось сердце. Девушка принялась судорожно вспоминать, не написала ли своей приятельнице по переписке Эдит чего-то обидного настолько, чтобы отреагировали ее родители.
Беатрис тоже смотрела на конверт с тревогой. Им не пришло в голову вскрыть послание, адресованное главе семейства.
- Мюриел, почему отцу? - шепотом поинтересовалась мать. Она всегда шептала, когда чего-то опасалась.
- Не знаю, - также шепотом ответила дочь.
Они переживали до самого вечера, пока Альфред Робертс вернулся домой, вымыл руки, переоделся и наконец вскрыл конверт.
Да, писали родители Эдит. Эта еврейская семья банкиров опасалась за судьбу своей семнадцатилетней дочери, а потому глава семьи просил Альфреда Робертса официально пригласить девушку в Англию и на время приютить ее в своем доме. Тэтчер вспоминала, что Робертсы не нашли ни времени, ни денег, чтобы принять австрийскую приятельницу старшей дочери, но Альфред договорился с методистской общиной Грантема, и девушка жила в нескольких семьях по очереди до своего отъезда к родственникам в Южную Америку.
От Эдит грантемцы услышали о нацистских приемах «исправления» евреев в гетто. Так они заочно познакомились с возможной судьбой неугодных на оккупированных территориях. Конечно, Британия - остров, но Ла-Манш не так уж широк, чтобы не опасаться воинственного соседа. В глубине души жила надежда, что Гитлер не справится с Францией и Англии удастся обойтись без больших жертв.
Европейская политика замирения Гитлера вызывала в стране неоднозначную реакцию, даже те, кто не верил нацистской пропаганде, не могли занять твердую позицию по этому поводу. К тому же были сильны пацифистские настроения...
- Там снова митинг против призыва в армию, - вздохнул Альфред Робертс, закрывая двери лавки раньше положенного. - Сейчас пойдут маршем по нашей улице.
- Папа, что плохого в том, что люди выступают против войны? - осторожно поинтересовалась Мэгги. - Ведь Чемберлен подписал Мюнхенское соглашение.
Она хотела добавить, что большинство методистов Грантема тоже пацифисты.
- Боюсь, что война неизбежна, Гитлера уступками не остановить, он потребует большего. Из этого следует, что к войне лучше быть готовыми. Еще лучше, если энергию Гитлера удастся направить против Сталина.
О Сталине Маргарет не знала практически ничего, кроме страшного слова «коммунизм».
Коммунизм - это когда все общее и можно не работать. Как же так? Ведь люди не одинаковы, почему те, кто усердно трудится и копит каждый шиллинг, отказывая себе во многом, должны получать благ столько же, сколько бездельники и транжиры? К тому же пропаганда рисовала Сталина куда большим зверем, чем Гитлера.
Но Мэгги мало интересовала далекая непонятная Россия, Тэтчер начнет крестовый поход против СССР, уже став премьер-министром, причем поход очень успешный! А тогда война приближалась. Нет, не к границам Англии, напротив, казалось, что Гитлер избрал направлением восток - сначала был аншлюс Австрии, потом раздел Чехии (с благословения в том числе Англии), и только когда Германия вторглась в Польшу, в Британии немного опомнились. Но вовсе не потому, что пожалели Польшу. Просто поставив себе на службу ресурсы всей Европы, Гитлер становился во сто крат сильней, а значит, опасней для Англии.
Англия формально вступила в войну с Германией.
- Официально заявляю вам, что никакого ответа не последовало. С этого момента наша страна находится в состоянии войны с Германией.
Эти слова тогдашний премьер Англии Невилл Чемберлен произнес в 11:15 3 сентября 1939 года.
Как бы человек ни готовился к беде, она всегда приходит неожиданно. Вот так страшно и одновременно прозаично англичане узнали, что беда уже не на пороге, а в самом их доме. И надеяться на заслон в виде других европейских стран не стоит, давно наступил век авиации, а значит, территория Англии доступна для атак немецких бомбардировщиков, немецких подводных лодок и кораблей.
Убедиться в этом пришлось довольно скоро.
Дюнкерк. Это слово стало обозначением ужаса не только
