Митчелл Зукофф - Затерянные в Шангри-Ла

Книга Хилтона во многом напоминает приключенческий роман. Но на самом деле это мечта о мире и покое, о пути разума, а не саморазрушения. Хилтон понимал, что современная «цивилизация» попала в губительный и деструктивный цикл, переходя от одной войны к другой, причем каждая следующая оказывается более жестокой и разрушительной, чем предыдущая. Главные герои «Потерянного горизонта» ведут долгие беседы о том, что мир ждет глобальная война, масштабы которой трудно даже представить. Более чем за десять лет до создания первой атомной бомбы Хилтон предсказывал будущее, в котором «человек, имеющий оружие, сможет победить целую армию».

О самом мудром герое своей книги Хилтон писал так: «Он предвидел наступление таких времен, когда люди, достигшие совершенства в приемах убийства, начнут сражаться за мир так ожесточенно, что опасность будет угрожать всему драгоценному, каждой книге и каждой картине, каждому сокровищу, созданному за два тысячелетия. Угроза нависнет над самой гармонией. Все малое, нежное, беззащитное — все будет потеряно навеки».

Страшное пророчество Хилтона не осталось незамеченным. Президент Рузвельт процитировал его книгу в своей речи 1937 года в Чикаго. За четыре года до Перл-Харбора Рузвельт словами Хилтона сказал о том, что, защищая цивилизацию, Америка будет вынуждена сдерживать агрессоров, чтобы не разразилась глобальная буря. Предсказание Рузвельта сбылось.

Неудивительно, что двое опытных военных корреспондентов сразу же увидели в плодородной долине, изолированной от внешнего мира, не знающей о нацистах и камикадзе, идиллический рай, описанный Хилтоном. Забудем об охотниках за головами и каннибалах, о копьях и стрелах, о сторожевых башнях, часовых и войне между соседями. Забудем о том, что туземцы, которых увидели полковник Элсмор и майор Граймс, могли оказаться вовсе не гармоничными, миролюбивыми людьми, а очередным доказательством того, что стремление к войне заложено в природе человека.

Все эти вопросы еще ждали своих ответов. Получить их могли лишь те, кто проник бы в долину и встретился с туземцами. А пока Джордж Лайт и Гарри Паттерсон дали новогвинейской Тайной долине новое имя — они назвали ее Шангри-Ла.

4. «ГРЕМЛИН СПЕШИЭЛ»

НОВОЕ НАЗВАНИЕ долины закрепилось.

В полку Элсмора образовалось «Общество Шангри-Ла», куда входили пилоты и те пассажиры, кому посчастливилось увидеть Тайную долину. Каждый член общества получил комично раскрашенный сертификат на пергаменте, который своим видом напоминал честно заслуженный диплом. Сертификат украшали желтые ленты, закрепленные печатью из золоченой фольги. Сертификаты подписывали Элсмор и один из его подчиненных. В документе указывалось имя члена общества и дата совершенного им полета. Кроме того, в сертификатах обозначались точные координаты долины — долгота и широта. Благодаря этому члены общества могли вернуться в долину, в отличие от тех, кто покинул Шангри-Ла Хилтона.

Репортеры не оставляли Элсмора в покое. Его прозвали «главным специалистом по долине и ее обитателям». Полковник журналистов не разочаровывал. Следом за Лайтом и Паттерсоном посетить долину захотели и другие. Элсмор никому не отказывал. Некоторые из тех, кто не видел долину воочию, но брал интервью у Элсмора или Граймса, решили полететь туда из любопытства. Один из репортеров, очарованный красотой долины, назвал ее «настоящим Эдемским садом». Затем он побеседовал с Элсмором и спросил его об охотниках за головами. Полковник мгновенно подтвердил его опасения. Элсмор сказал репортеру, что он мог бы стать миссионером и спуститься в долину на парашюте, чтобы показать, «что мы пришли как друзья и никому не хотим вреда. Но, боюсь, сообщать об этом будет уже „говорящая голова“». РАЗГОВОРЧИВЫЙ ПОЛКОВНИК СООБЩИЛ КОРРЕСПОНДЕНТУ «АССОШИЭЙТЕД ПРЕСС», ЧТО ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ ВОЙНЫ ХОЧЕТ СТАТЬ ПЕРВЫМ БЕЛЫМ ЧЕЛОВЕКОМ, НОГА КОТОРОГО СТУПИТ В ДОЛИНУ. Ему хотелось первым встретиться с «длинноволосыми гигантами». Элсмор говорил, что планирует высадиться в долине с планера, «с запасами товаров для мены или оружия, если туземцы не захотят меняться, а также с продуктами и строительными материалами для сооружения взлетной полосы для транспортных самолетов».

Статья журналиста «АП» появилась в американских газетах в воскресенье 13 мая 1945 года — в тот самый день, когда командир капрала Маргарет Хастингс, полковник Питер Проссен, составлял список пассажиров для предстоящей экскурсии в Шангри-Ла.

В ОФИЦИАЛЬНЫХ документах Проссен обозначил полет как «навигационно-тренировочный». На самом деле это была чисто увеселительная прогулка в честь Дня матери, и назвать ее военным полетом было нельзя. Ранее Проссен уже организовывал для своих подчиненных подобные экскурсии над побережьем Новой Гвинеи. Но в Шангри-Ла предстояло вылететь впервые.

Маргарет получила приглашение за рабочим столом. После работы она собиралась на свидание со своим приятелем, симпатичным сержантом из Пенсильвании Уолтером «Уолли» Флемингом. Он сумел раздобыть ключи от джипа, и влюбленные собирались прокатиться на уединенный пляж и искупаться в океане. Но Маргарет страстно мечтала побывать в Шангри-Ла. Эта мечта появилась у нее еще пять месяцев назад, когда она только оказалась на базе. Уверенная в том, что успеет вернуться к назначенному времени, Маргарет приняла предложение Проссена.

Утром Проссен отправил письмо домой, и теперь ему явно хотелось поговорить о доме. Он остановился у стола Маргарет, рассказал ей о том, что написала ему жена: семья завела новую собаку. Дворняга, которую Питер-младший назвал Лэсси, сумела получить приз на местной собачьей выставке.

Маргарет постаралась закончить всю работу к полудню. Она буквально проглотила обед, состоявший из цыпленка и мороженого на десерт — на этот раз она не стала лакомиться каждой ложечкой, как делала это всегда.

Проссен договорился, чтобы Маргарет и еще восемь женщин-военнослужащих доставили на взлетную полосу грузовиком. Все участники прогулки должны были собраться в этом месте. Когда грузовик прибыл, девушки увидели Проссена, второго пилота и трех членов экипажа возле полностью заправленного транспортного самолета. Двигатели уже прогревали. Пропеллеры кружились. На гражданке этот самолет назывался «Дугласом ДС-3». Во время войны его стали называть «Си-47 Скайтрейн». Это была настоящая рабочая лошадка войны — в военно-воздушных силах союзников таких самолетов насчитывалось более десяти тысяч.

Самолет «Си-47» в годы Второй мировой войны (фотография предоставлена армией США).