Максим Чертанов - Марк Твен

9. О циклоне, который разрушил бы шахтные сооружения и затопил бы все шахты угледобывающей Северо-Пенсильванской компании. Примечание. По случаю зимнего времени циклоны отсутствуют. Можно заменить их взрывом рудничного газа, о чем, если Вы согласитесь с подобной заменой, вознесите молитву особо.

Эти девять молитв названы здесь как наиболее существенные. Остальные 298 за неделю, истекшую к 19 января, касающиеся судеб отдельных лиц и идущие под литерой А, удовлетворены нами оптом, — с тем лишь ограничением, что в трех из 32 случаев, когда Вы требуете немедленной гибели, смерть заменена неизлечимой болезнью.

Перехожу к Вашим гласным молениям. Молитва о том, чтобы Всевышний в своей вечной благости послал тепло бедному и нагому. — Отказано. Произнесено на молитвенном собрании. Находится в противоречии с тайным молением сердца № 1. <…>

К этому официальному уведомлению я хотел бы добавить несколько слов от себя. Когда люди Вашего типа совершают добрый поступок, мы ценим его в тысячу раз сильнее, чем если бы он исходил от праведника: мы учитываем затраченное усилие. <…> Несколько дней назад вдова написала Вам, что ей предлагают место учительницы в отдаленной деревне, но у нее нет денег на переезд. Чтобы доехать туда с двумя оставшимися в живых ребятишками, потребуется 50 долларов. Вы подсчитали чистую прибыль за месяц от Ваших трех угольных шахт — 22 230 долларов, прикинули, что в текущем месяце она возрастет до 45–50 тысяч, взяли перо и выписали ей чек на целых 15 долларов! <…> Чего стоит готовность благородной души отдать за других свою жизнь, отдать десять тысяч жизней по сравнению с даром в 15 долларов от гнуснейшей и скареднейшей гадины, осквернявшей когда-либо землю своим присутствием!» Почему Твен использовал имя тестя, которого вроде бы любил, неясно. Может, и не любил, а притворялся, а может, хотел показать, как лицемерны даже лучшие люди. Сам он, надо думать, страстно желал разорения Мергенталера. Но по крайней мере гласных молитв о милосердии не возносил.

В первые дни 1888 года профессор Брэндер Мэттьюз в «Нью Принстон ревью» критиковал авторское право в Англии, Твен отвечал, что в Англии-то его права охраняют, а вот дома законы «самые идиотские в мире» — правительство позволяет ввозить пиратскую продукцию из Канады, лишь требуя платить пошлину, то есть не только не препятствует грабежу родных писателей, но и наживается на грабеже. Зима опять в разъездах: переговоры, обеды, в Нью-Йорке Твен стал членом основанного артистом театра Эдвином Бутом клуба «Актеры». Нервная весна: Пейдж клялся, что машина будет готова к 1 апреля — к тому времени инвестиции Твена уже превышали 80 тысяч, в издательстве все наперекосяк, Уэбстер слег, дела передали его помощнику Фреду Холлу, который был партнером в фирме с 1886 года. (В декабре Уэбстер ушел из фирмы, он умер в 1891 году. Сэмюэл Клеменс, винивший себя во всем, от болезней родных до биржевых кризисов, в проблемах «Уэбстер и К°» вины не признал, свалив ее на мужа племянницы, и продолжал его поносить.) Теперь Твен восторгался Холлом: тот был усерден, сократил расходы, занимал деньги, крутился и за 1888 год издал кроме книг Бичера и Шеридана второй том гавайских легенд, лекции преподобного Натаниэля Бертона, поваренную книгу Александера Филиппини и (в рамках «Библиотеки юмора») сборник рассказов Уильяма ван Нортвика. Шеридан и юмористика продавались прекрасно; возможно, если бы параллельно не издавались убыточные книги и если бы Твен не тянул деньги для Пейджа и нашел время самому написать новую книгу, фирма бы выстояла.

К концу марта Пейдж работу не завершил, обещал к сентябрю, продолжалось лихорадочное ожидание. В апреле в Нью-Йорке Твен встречался со Стивенсоном, вместе ездили в Нью-Йорк; Стивенсон Твена обожал, Твен восхищался историей Джекиля и Хайда. На лето никуда не поехали: дел много. В июне Эдисон представил новую модель фонографа, Твен ему написал, прося прислать несколько аппаратов, был приглашен в лабораторию изобретателя, познакомился также с Николой Тесла, бывшим компаньоном Эдисона, занимавшимся опытами с электричеством, был очарован, дал тысячу долларов и, как считается, описал опыты Теслы в «Янки»; встречались потом и с Теслой и с Эдисоном много раз, но серьезных инвестиций Твен так и не сделал. В июле Йельский университет присвоил ему, не окончившему школы, почетную степень бакалавра искусств — был польщен. В сентябре съездили ненадолго в «Каменоломню», пытался диктовать на фонограф «Янки», но закончить не смог. В Хартфорде совсем не получалось работать: у жены гостила писательница Грейс Кинг, хозяин дома ее недолюбливал, переселился к Туичеллу, но не пошло и там.

Пейдж в конце сентября заявил, что ему нужно еще 85 дней. Лишь теперь Твен начал подозревать неладное, предупредил, что дольше чем до 1 февраля ждать и платить не станет. Средства таяли. Начали продавать ценные бумаги, сократили домашние расходы и даже вспомоществование Джейн Клеменс: сын просил «не шиковать», обещал, что вот-вот все будут вознаграждены за терпение. Много денег уходило на врачей: Оливия мучилась тонзиллитом, Джейн становилось все хуже, Орион уволил сиделку, заменив ее своей женой, младший брат, узнав об этом, пришел в бешенство и деньги на сиделку прислал. Тон его писем того периода — раздраженный, злой; домашние предпочитали держаться от него подальше. В ноябре был на свадьбе знакомого, на следующий день писал другу детства Боуэну: «Брак и смерть одинаково долгожданны: первый обещает счастье, вторая его дает». Отвлекся было на новый проект — сделать по книге путевых очерков Джона Беньяна что-то вроде экранизации: фотографировать костюмированных актеров на фоне описываемых пейзажей, а потом просматривать с помощью стереоскопа, бинокулярного прибора, изобретенного Чарлзом Уитстоном в 1837 году и с 1860-х имевшегося почти в каждой американской семье. Твен высчитал, что на проект нужно два года и десять тысяч долларов, но от осуществления его отказался.

Чудо случилось 5 января 1889 года: машина Пейджа заработала! «Первое имя, набранное на ней, — Уильям Шакспер. Я набирал его около часа и теперь каждый раз, когда вижу его написанным, не пойму: я ли ошибся или ошибаются все?» Немедленно был куплен новый дом для матери; сын рассылал ликующие письма. Ориону: «Сегодня в 12.20, впервые за всю мировую историю, машина расположила интервалы в строке из подвижных литер и выровняла ее! И я присутствовал при этом. Все было сделано в одно мгновение, автоматически и безупречно! Это несомненно первая в мире строка из подвижных литер с безупречными интервалами и безупречно выровненная. Это была последняя операция, которую оставалось проверить, — так что самое удивительное и необычайное изобретение из всех, когда-либо зарождавшихся в человеческом мозгу, окончательно завершено. <…> Никто ничего не пил, но все были словно пьяные. Ну, не пьяны, а оглушены, потрясены, ошарашены. Все другие изобретения человеческого ума кажутся заурядными безделками по сравнению с этим величественным чудом механики. Телефоны, телеграфы, паровозы, хлопкоочистительные машины, швейные машины, счетчики Бэббеджа, веретена Жаккарда, усовершенствованные прессы, прядильные машины Аркрайта — все это простенькие игрушки, сущая ерунда! «Наборщик Пейджа» идет далеко впереди остальной процессии человеческих изобретений. Недели через две-три мы поразомнем ей суставы, и она будет работать так же мягко и ровно, как человеческие мышцы. Тогда мы возвестим миру о нашей великой тайне и позволим ему смотреть и дивиться».