Фердинанд Врангель - Путешествие по Сибири и Ледовитому морю

Окончательные приготовления к путешествию и наем гребцов задержали нас здесь несколько времени, так что только 23-го июля могли мы отправиться далее. В десяти верстах отсюда впадает речка Баюкова, текущая с юга из высоких гор, синеющихся на горизонте. Далее течет еще речка, соединяющая Большой с Малым, или Сухим, Анюем. Мы проплыли по ней двадцать верст, следуя по ее своенравным, крутым изгибам, и остановились ночевать на низменном песчаном острове, где были в безопасности от посещения медведей, во множестве показывавшихся на берегах реки. В следующие два дня (24-го и 25-го), при свежем попутном ветре, лодка подвигалась довольно быстро, но беспрерывный сильный дождь промочил нас до костей.

Наконец мы достигли полуразвалившегося балагана Кильдена, построенного на небольшом возвышении у левого берега реки купцами, проезжающими здесь в Островное. Тут можно было укрыться от ливня, обсушить платья и обогреться. Мы остались на месте целый день. Проводники исправляли карбас и приделали к нему шест для бечевы, необходимый здесь по причине быстрого течения. Между тем я писал свой путевой журнал и вносил в него сделанные наблюдения. Трудность и невозможность обозначения всех изгибов реки, по которым мы должны были следовать, и расстояний одного места от другого вынудили меня довольствоваться наблюдениями широт и пеленгов для определения положения замечательнейших пунктов.

Виденные нами берега Анюя однообразны и пустынны, как их окрестности, с тем только различием, что вместо болот, поросших стелющимся тальником, попадаются здесь местами хорошие луга. Правый берег выше левого и обставлен крутыми, нависшими, песчаными холмами, сажен по 30-ти вышиной. Только от морозов удерживают они свой возвышенный вид, ибо слабые лучи солнца не могут растопить вечного льда, служащего главным основанием холмов. Едва тонкий верхний слой их растает летом, снизу подмываются они рекой и поэтому иногда окалываются от них большие глыбы мерзлой земли, и тогда являются наружу более или менее сохранившиеся кости разных животных.

Не имея смелости ни разбирать существующие предположения о том, каким образом очутились здесь эти остатки допотопных животных, ни моим мнением увеличивать число гипотез, необходимым считаю, однако, обратить внимание естествоиспытателей на два довольно замечательных обстоятельства. Первое – отчего клыки, рога и остовы, принадлежащие, вероятно, различным породам животных, но известные здесь под общим именем мамонтовых костей, попадаются не в одинаковом количестве по всей поверхности Сибири, а лежат огромными слоями или пластинами, которые становятся чаще и изобильнее по мере приближения к северу?

Второе: отчего клыки, или рога, попадаются всегда в несоразмерном количестве с другими костями? Нередко находят вместе десять больших рогов, следовательно, от пяти животных, а возле них лежащие кости бывают притом недостаточны для составления даже и одного скелета. Всего более мамонтовых костей находят на Ляховских островах и Новой Сибири[172], откуда вывозят их ежегодно по несколько сот пудов; на твердой земле встречаются они менее, а в южных частях Сибири находятся чрезвычайно редко. Замечено еще, что лучше сохранившиеся и огромнейшие клыки попадаются на севере, где, по уверению промышленников, находят иногда клыки весом по 12 пудов, тогда как здесь вес клыка редко бывает более 5-ти пудов.

Несмотря на огромное количество мамонтовых костей, ежегодно из Сибири вывозимых, уменьшения их не заметно, и в 1821 году один якутский мещанин вывез из Новой Сибири клыков до пятисот пудов лучшего качества. Июля 26-го отправились мы далее. Река с каждой верстой становилась быстрее. Течением своим образует она бесчисленные короткие излучины и цепи мелких островов. Русло и берега ее усеяны остроконечными камнями и утесами. Несмотря на искусство гребцов, течение бросило нас на камень с такой силой, что дно лодки проломилось и она получила течь.

Впрочем, такое происшествие нимало не затруднило сибирских мореходцев – они набежали на первый песчаный остров, разгрузили, перевернули лодку вверх дном, заделали на скорую руку отверстие и поплыли далее. Кроме потери двух часов времени остановка не причинила нам никакого вреда. Берега реки далее становятся скалистее и доказывают постепенный переход к каменистому образованию; вместо мелкого красноватого песка лежат дресва и мелкие камни, а возле Молотовской излучины заметили мы первые слои шифера, проросшего кварцевыми жилами.

Прозябение здесь также многообразнее и изобильнее: в долинах растут душица, богородская трава и другие, а местами показывается сибирский кедр, впрочем редко выше трех и четырех футов, и всегда с опущенными вниз ветвями. Весьма медленно плыли мы против быстрого течения (при всех усилиях делая не более двух узлов, т. е. около четырех верст в час), так что только на третий день достигли Плотбища – урочища, где осенью олени обыкновенно переправляются через реку. Они еще не проходили. Сюда собралось между тем множество юкагиров из окрестных селений, уже терпевших голод, а также приплыли на ветках русские из Нижне-Колымска, и все с боязненным нетерпением ожидали прихода оленей. От большего или меньшего изобилия промысла зависят участь и существование почти всего народонаселения окрестностей. Русские и зажиточные охотники устроили себе из ветвей и дерна небольшие землянки, а беднейшие из юкагиров жили под открытым небом.

Престарелый зажиточный юкагирский старшина Коркин радушно пригласил нас к себе в дом и угостил всем что только у него было лучшего, т. е. сухой олениной и оленьим жиром, довольно старым и сохраняемым в пузырях. С редким добродушием Коркин безвозмездно угощал таким образом всех проезжающих. При всеобщем недостатке и неизвестности, будут ли еще удачны оленья охота и рыбная ловля, такая щедрость покажется неуместной, даже безрассудной, но в ней-то именно и состоит истинное гостеприимство, равно отличающее народы, живущие от Москвы до Камчатки и от Кавказа до Ледовитого моря. Здесь, особенно между кочующими племенами Сибири, сохранилась еще эта истинно патриархальная добродетель, побуждающая хозяина с редким самоотвержением уступать гостю первое место и лучший кусок.

Доктор Кибер, найдя разные медицинские и естествоиспытательные занятия, пожелал остаться в Плотбише на несколько дней[173]. Я воспользовался временем, стараясь собрать некоторые сведения о жителях страны и их нынешнем и первобытном состоянии.

До покорения русскими народонаселение Сибири было гораздо многочисленнее и разнообразнее. Многие племена, как-то: шелаги, анюилы, омоки и другие, названия которых сохранились в преданиях, ныне совершенно исчезли. Однако и в наше время, на весьма небольших пространствах, живет в Сибири по восьми и по десяти различных народов, все отличаясь один от другого языком, обычаями и даже внешним видом, и такое обстоятельство тем замечательнее, что некоторые из этих так называемых народов состоят только из нескольких семейств, но тем не менее сохранили свою народную отличительность.