Бенгт Янгфельдт - Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой

Письмо Пеле, достигни оно адресата, стало бы огромной моральной поддержкой для Валленберга. И Рауль нуждался в поддержке. Но он так никогда и не узнал, что письмо вообще было написано.

Святой Валленберг

Одно приветствие Валленберг все же получил, и оно, вероятно, порадовало его больше, чем все официальные знаки внимания, даже если бы ему довелось их увидеть. Этим приветом была Der Schutzpass in der Kunstgeschichte (“История охранного паспорта в мировом искусстве”) – написанный по-немецки машинописный юмористический обзор вымышленных примеров из истории искусства. Выполненный в одном экземпляре, этот обзор стал рождественским подарком Валленбергу от его молодых сотрудников-евреев. Издателем числилось “Издательство “Шутцпасс”, на логотипе значилось RW – инициалы Рауля Валленберга. Иллюстрации – “изображения охранного паспорта” в истории живописи, начиная с эпохи неолита и заканчивая ХХ веком. На предпоследней картине – люди в очереди за охранными паспортами перед входом в “еврейский отдел” Валленберга на улице Минервы. Автором изобретательной “художественно-исторической” подборки был Ласло Шулнер. В списке использованной литературы, вымышленном от начала до конца, последним пунктом стоит “Валленберг Р. Гуманитарная акция в стране дикарей”, изданная в Стокгольме в 1946 (!) году. Когда бомбы ливнем обрушивались на эту “страну дикарей”, юмор был тем цементом, который укреплял Валленберга и его сотрудников, не давая им сломаться.

“Книга” начиналась с “Рождественской элегии об охранном паспорте”, написанной гекзаметром по-немецки. Ее автором был Петер Шугар, молодой специалист по немецкой литературе. Это хвала Валленбергу, который, подобно библейскому Ною, принял нуждающихся в защите в свой ковчег – на бумажный кораблик, сделанный из сложенного охранного паспорта.

“В начале декабря 1944 года, находясь в самых глубинах преисподней, мы, горстка будапештской молодежи, решили навечно запечатлеть нашу благодарность человеку, с которым были связаны общей любовью, – вспоминал один из редакторов книги, Габор Форгач. – Когда мы начали работать над нашим подарком, пушки грохотали в предместьях Будапешта, и на нашу несчастную столицу градом сыпались бомбы”, но “благодаря счастливой прихоти судьбы нам посчастливилось оказаться вне опасности”.

Хотя эти слова написаны через 60 лет после появления книги, роль Валленберга четко понималась и тогда, что явствует из элегии Шугара. Одна из акварелей книги носит название “Георгий Победоносец с охранным паспортом” и представляет собой витраж из храма XIV века. Для сотрудников миссии и всех остальных, спасенных от уничтожения, Валленберг и был этим Георгием Победоносцем. На другой акварели, стилизованной под византийскую мозаику, Рауль изображен в кругу ближайших сподвижников. Валленберг в своей “иденовской шляпе” увенчан нимбом с подписью Wallenbergus Sanctus, Святой Валленберг. В этом прославлении есть и простота, и величие: он принял их на корабль своей дипломатической миссии и спас от гибели.

Подарок тем более обрадовал Валленберга, что был еще и произведением искусства. В такое нехудожественное время эстет внутри Рауля жил на голодном пайке. От супругов Эржебет и Александра Кассер он получил в подарок на Рождество маленькую статуэтку Афины Паллады, богини мудрости. Она была когда-то куплена во время их свадебного путешествия по Греции, и ее подлинность удостоверялась штампом афинского музея. Эржебет Кассер вспоминала, что Рауль был очень тронут подарком и углубился в размышления. “Спасибо, – сказал он, – мне так недостает искусства”.

Ужин с Эйхманом

“Я почти единолично представляю нашу миссию в правительственных учреждениях, – с гордостью писал Рауль матери в своем последнем письме. – Я уже раз десять побывал у министра иностранных дел, по два раза у замглавы правительства и у министра внутренних дел, по одному у министра снабжения и у министра финансов и т. д.”. За успехом, столь высоко оцененным американским правительством, не в последнюю очередь стоял дар Валленберга вести переговоры, его способность переубедить собеседника, личный шарм. Помимо венгерских и германских руководителей Валленберг встречался и с видными деятелями Партии скрещенных стрел, нацистами и гестаповцами. Некоторые контакты отмечены в его календаре, но не все. Не отмечена, например, его встреча с Адольфом Эйхманом.

Эйхман и Валленберг были смертельными врагами и абсолютными антиподами. Один фанатично стремился уничтожить евреев, другой с неменьшим фанатизмом прилагал все усилия, чтобы спасти их. Если кто-то и помешал планам Эйхмана очиститъ Будапешт от евреев, так это Валленберг, который, согласно одному из свидетелей на процессе против Эйхмана в 1961 году, был “возможно, единственным человеком, имевшим по-настоящему значительное влияние в Будапеште”. Вот почему Эйхман принял приглашение Валленберга на ужин. Может быть, они встречались и ранее, например в Хедьешхаломе, но этому нет доказательств. Но в адресной книжке Валленберга записаны телефонные номера Эйхмана.

Эйхман был приглашен на виллу на улице Остром, где Валленберг иногда устраивал приемы. Однако в тот день заваленный работой Валленберг совершенно забыл, что у него вечером гости. Кроме того, у прислуги был выходной. Одетый в штатское Эйхман со свитой прибыл на виллу почти в тот же момент, что и Валленберг, который, осознав свою оплошность, предложил гостям выпить и позвонил Ларсу Бергу, прося о помощи. Берг вместе с сотрудником миссии Йоте Карлсоном жил на вилле, принадлежавшей еврейской семье, бежавшей из Будапешта и оставившей и дом, и прислугу под охраной шведов.

Адресная книжка Валленберга с номерами телефонов Адольфа Эйхмана среди прочих. Первым, возможно, значится домашний телефон главы СС, в то время как остальные – номера его штаб-квартиры.

Берг и Карлсон попросили кухарку приготовить ужин, а Валленберг объяснил своим гостям, что ужин будет у другого шведского дипломата. “Благодаря нашей великолепной кухарке ужин получился прекрасным, и я убежден, что Эйхман так и не заподозрил, что Валленберг обо всем забыл”, – вспоминал Берг. К тому же вилла, на которой жили Берг и Карлсон, находилась совсем рядом с Валленбергом, за углом, на улице Хунфалви. По свидетельству сотрудницы Валленберга, на следующий день его забывчивость стала предметом веселья среди сотрудников миссии[59].

Описания ужина и разговора, оставленные Бергом и Карлсоном, совпадают во всех важных моментах, хотя рассказ первого слишком эмоционален, чтобы быть достоверным во всех деталях. Это касается и передачи диалогов. Но здесь же сообщаются и подробности, подтверждающие подлинность разговоров, – например, рассуждения Эйхмана о лошадях: он был страстным наездником[60].