Карл Клаузевиц - О войне. Части 1-4

Когда Фридрих Великий после сражения под Коллином и снятия осады Праги отступал тремя колоннами, то произошло это не по его собственному выбору, но потому, что расположение его сил и прикрытие Саксонии не позволяли ничего другого. Бонапарт после сражения под Бриенном отослал Мармона на р. Об, а сам направился через Сену к Труа; если это не имело для него дурных последствий, то лишь потому, что союзники, вместо того чтобы предпринять преследование, сами также разделились: часть (Блюхер) направилась на Марну, а часть (Шварценберг), не считая себя достаточно сильной, продвигалась вперед крайне медленно.

Глава XIV. Ночной бой

Как ведется ночной бой и каковы особенности его течения, это предмет тактики; мы рассматриваем его лишь постольку, поскольку в целом он представляет собою своеобразное средство.

В сущности, каждая ночная атака является лишь повышенной степенью нечаянного нападения. На первый взгляд она рисуется нам как чрезвычайно действительный прием, ибо мы всегда мыслим себе обороняющегося застигнутым внезапностью, а атакующего вполне подготовленным к тому, что произойдет. Какое неравенство! Фантазия изображает на одной стороне картину полного смятения, а на другой представляет нападающего, занятого лишь тем, чтобы пожинать плоды успеха. Отсюда столь часто наблюдаемое влечение к идее ночной атаки у людей, которые ничем не командуют и ни за что не отвечают, в то время как в действительности она – чрезвычайно редкое явление.

Эти представления исходят из предпосылки, что нападающему известны все принятые обороняющимся меры, ибо эти меры приняты и осуществлены заранее и не могли ускользнуть от его рекогносцировок и разведочной работы; напротив, мероприятия атакующего, как принятые лишь в момент выполнения, должны оставаться неизвестными противнику. Но уже последнее предположение не всегда оказывается верным, а первое – еще менее. Если мы не находимся от противника в столь близком расстоянии, чтобы он был расположен непосредственно на наших глазах, как находились австрийцы перед Фридрихом Великим до сражения при Гохкирхе, то наши сведения об его расположении всегда окажутся крайне неполными, их источником явятся рекогносцировки, донесения разъездов, показания пленных и шпионов; все эти сведения уже потому никогда не будут определенными, что они явятся всегда более или менее устаревшими, и расположение неприятеля могло с того момента, которым они датированы, измениться. Впрочем, в прежние времена, при прежней тактике и системе устройства лагерей, было гораздо легче изучить расположение противника, чем теперь. Линию палаток гораздо легче различить, чем ряд землянок и шалашей или даже бивак, а лагерь в уставной развернутой линии фронта легче, чем лагерь по дивизиям, размещенным колоннами, какие часто встречаются в наше время. Можно полностью охватывать глазами местность, на которой таким образом бивакирует дивизия, и все же не составить себе правильного представления.

Но опять-таки расположение противника не составляет всего того, что нам надо знать. Меры, которые обороняющийся предпримет во время боя, столь же важны, не станет же он просто стрелять перед собою. Эти меры также делают ночные атаки более затруднительными в современных войнах, чем в прежних, ибо они в настоящее время получают преобладание над мерами, принятыми заблаговременно. В наших боях размещение обороняющегося имеет скорее временный характер, чем окончательный, а потому в современных войнах обороняющийся может гораздо сильнее поразить противника внезапными ударами, чем это он мог сделать в прежних войнах.

Таким образом, то, что атакующий знает во время ночного нападения об обороняющемся, редко или даже никогда не бывает достаточным для того, чтобы возместить непосредственное наблюдение.

Но обороняющийся со своей стороны имеет также небольшое преимущество; он чувствует себя более дома в той местности, которая образует его позицию, чем нападающий; так, жилец комнаты ориентируется в ней в темноте скорее, чем посторонний человек. Обороняющийся, по сравнению с атакующим, может быстрее разыскать каждую воинскую часть и легче до нее добраться.

Отсюда следует, что во время ночного боя атакующему нужны свои глаза не меньше, чем обороняющемуся; следовательно, лишь особые причины могут побудить к ночному нападению.

Такие причины преимущественно касаются второстепенных частей армии и лишь в редких случаях относятся ко всей армии, а отсюда следует, что ночная внезапная атака нормально может иметь место лишь в незначительных боях и только в редких случаях в больших сражениях.

Второстепенную часть неприятельской армии мы можем атаковать значительно превосходящими силами, следовательно, охватывая ее с целью или совершенно уничтожить, или же нанести ей в неравной борьбе большие потери, если тому будут благоприятствовать прочие обстоятельства. Однако такое предприятие может удаться лишь при большой неожиданности, ибо в столь невыгодный бой ни одна слабая часть не станет ввязываться, а предпочтет своевременно отступить. Но высокой степени неожиданности, за исключением немногих случаев, когда местность имеет весьма закрытый характер, можно достигнуть лишь ночью. Отсюда следует, что если мы хотим извлечь выгоду из ошибочного расположения какой-нибудь второстепенной части неприятеля, то должны воспользоваться ночным временем, чтобы по крайней мере закончить нужную подготовку; самый же бой может начаться и под утро. Таким путем и возникают все мелкие предприятия против неприятельского сторожевого охранения и других малых отрядов; острие этих предприятий направлено на то, чтобы при помощи перевеса сил и обхода вовлечь неприятеля в столь невыгодный для него бой, из которого он не мог бы выйти без больших потерь.

Чем крупнее атакуемая часть, тем предприятие труднее, ибо крупная часть всегда обладает в своих собственных недрах большими средствами, чтобы затянуть бой, пока не подоспеет подмога.

По этой причине целая неприятельская армия в обычных случаях не может стать объектом подобной атаки, ибо, хотя она и не может ожидать помощи извне, но сама она обладает достаточными средствами для того, чтобы противостоять такой атаке с нескольких сторон, особенно в наше время, когда все части подготовлены к столь обычной форме нападения. Будет ли иметь успех атака противника, направленная на нас с разных сторон, – это обычно будет зависеть от совершенно иных условий, но не от внезапности. Не останавливаясь здесь более подробно на рассмотрении этих условий, мы ограничимся лишь указанием на то, что с обходом связана возможность больших успехов, но вместе с тем и больших опасностей, и что таким образом, помимо конкретных обстоятельств, право на это дает нам лишь большое численное превосходство, каким мы можем располагать против второстепенной части неприятельской армии.