Александр Карелин - Афганская война глазами военного хирурга

Мамку свою я ненавидел, особенно когда она пьяная была. В старших классах она уже боялась меня лупить, я и сдачи мог дать. Теперь я уже в открытую перешел жить к тете своей. Она была тоже рада.

Как я любил встречать с тетей Галей Новый год! Это ведь не только главный праздник года, но и мой день рождения. Да-да, я родился вечером 31 декабря 1963 года. Хорошую мамке «свинью подложил»… Тетя Галя каждый год украшала свежую елку, я на всю жизнь запомнил этот запах хвои. Она всегда дарила мне подарок от Деда Мороза на Новый год, это она клала под елку. Я всегда удивлялся, откуда Дедушка Мороз знает, что я хочу. Это мог быть футбольный мячик или настоящие коньки с ботинками, лыжи или клюшка с шайбой, даже удочка или спиннинг. (У нас ведь замечательная рыбалка. Город стоит на реке Бердь, это правый приток Оби, наш город как раз расположен близ впадения нашей речки в Обь, там и Новосибирское водохранилище находится. Сколько там рыбы! Мы с друзьями часто летом уходили на рыбалку с ночевкой). А после вручения подарков от Деда Мороза, тетя дарила мне уже от себя подарок ко дню рождения. Это был мой любимый день в году. Как я обожал свою тетю!

В 1979 году после окончания восьмого класса я, по совету своей тети, поступил в злектромеханический техникум. Это готовили специалистов на наш завод. Годы учебы в техникуме пролетели быстро и интересно. Мамку в те годы я почти не видел. Ее несколько раз отправляли на лечение в ЛТП (лечебно-трудовой профилакторий), но это мало помогало. Вскоре по возвращению она снова начинала пить, еще больше. Как ее не выгнали с работы — для меня оставалось загадкой. Впрочем, ее регулярно «пропесочивали» на собраниях коллектива, потом в очередной раз брали «на поруки».

В декабре прошлого года я уже заканчивал учебу, оставалось совсем немного — до апреля. Я уже знал, что сразу по окончанию всех наших ребят с курса заберут в армию. Хотели все служить вместе (но нас раскидали по всему Союзу). Новый год, как обычно, мы встречали вместе с тетей, она разрешила и моих ближайших друзей пригласить. Было очень интересно: тетя Галя всегда придумывала настоящие представления на этот праздник, я тоже участвовал вместе с ней. Всем друзьям очень понравилось. Отметили и мое девятнадцатилетие.

А первого января тетя уговорила меня сходить и поздравить мамку. Мне не хотелось, но согласился. Дверь я открыл своим ключом, не сразу увидел ее (она пряталась в ванной). Я хотел нормально с ней поговорить, но ее выражение лица мне сразу не понравилось. Это было настоящее «застывшее безумие». Я уже собрался сразу молча уйти, но она бросилась на меня с ножницами и ударила прямо в грудь. Целила в сердце. Хорошо, что на мне была плотная куртка — она смягчила удар. Вы и сейчас видите этот шрам на груди (Невский и Юрлова одновременно кивнули — багровый рубец бросался в глаза, он был в области сердца). Она кричала, что лучше сама меня убьет, чем даст забрать в армию. Короче, свихнулась окончательно.

Я тогда оттолкнул ее и убежал. Тетя Галя вызвала «Скорую», меня даже положили в больницу, неделю пролежал. Все эти дни тетя не отходила от меня, хотя угрозы жизни не было, так медики говорили. А мамку в тот же день отвезли в «дурку», в отделение для буйнопомешанных. Она там до сих пор и лежит, тетя Галя мне писала.

В мае меня забрали в армию, мы чуть раньше защищали дипломы, чем остальные. Так я и не успел ни одного дня поработать. После учебки (я ее в Чирчике проходил) нас отправили в Афганистан. Вот с октября я в Кандагаре и служу. А письма от моей тети приходят часто, я тоже стараюсь ей не затягивать с ответом. Про это ранение, правда, не стал писать. Зачем расстраивать?

Пока Николай рассказывал, медсестра успела снова наложить ему повязку на лицо, затем промыли-обработали его многочисленные раны на груди. Зина снова перебинтовала его тело «крест-накрест». С последним туром бинта парень закончил говорить и робко взглянул на своих лекарей.

— Да, история. Мне очень жаль, что тебе досталась такая мать. Но родителей ведь не выбирают. К тому же у тебя такая замечательная тетя! Вот, ради нее и стоит себя беречь на войне. Подумай, что с ней будет, если ты не вернешься? Ты все понял, боец? И чтобы мы с Зиной больше от тебя не слышали слов о смерти!

Шакуро кивнул, встал со стола и начал одеваться.

— А когда вы швы снимите?

— Дня через три и снимем. Прямо к Новому году уже будешь, как «огурчик». Засекай время. Сколько на твоих часах? — Невский уже придумал, что можно подарить парню; он сам видел отсутствие на руке часов, но решил проверить.

— А у меня их нет, разбились еще в первом рейде в октябре. Мне их тетя Галя подарила на последнее день рождение. Очень жалко. Правда, нам особенно и не нужны часы — все командиры скажут: когда и что делать.

— Ладно, иди в палату и не переживай. Все будет хорошо у тебя.

Солдат понуро вышел за дверь.

— Ну, что скажешь, Зинок? По-моему, надо этому парню вернуть ощущение праздника. Один подарок я уже для него придумал, ко дню рождения.

— Ой, как здорово! Это часы что ли? Правильно, сбросимся и купим. А еще надо для него второй подарок — от Деда Мороза!

— Правильно мыслишь! Но надо для начала нам этого Деда Мороза и Снегурочку выдвинуть из своих рядов. Вот за этим я и обращусь сегодня к нашему командиру. А пока давай перевязывать дальше. Кто там следующий?

… Вечером после ужина все медики Медроты собрались в мужском общежитии в комнате, где жил командир Семенчук с офицерами. Пришли все жильцы из второй соседней комнаты, а также все сестрички из девичьего модуля. Последними из своей «каморки» при парикмахерской появились в обнимку молодожены — Сергей Лукинов со своей Ларисой. Чуть менее двух недель назад всем коллективом отгуляли их свадьбу. Старший ординатор хирургического отделения капитан Серега не скрывал своего счастья. Они и сейчас сидели на свободной кровати, крепко держась за руки, словно боялись, что их разлучат насильно.

Высокий, крепко сбитый командир Медроты Семенчук Михаил Михайлович («Мих-Мих», как все звали его между собой) поднялся, обвел всех своих подчиненных взглядом. Прокашлялся.

— Первое, прекратите немедленно обниматься! У вас еще вся ночь будет впереди. Черт побери, я к кому обращаюсь?! А-то и другим ведь захочется.

Все засмеялись, а Сергей и Лариса, наконец, расцепили руки и слегка отодвинулись друг от друга.

— Второе. Все слушают новые анекдоты. Зря, что ли, мне их жена присылает в каждом письме?!

В тесной, набитой людьми комнате повисло радостное ожидание. Все знали о страсти своего командира к анекдотам. Он мог их рассказывать часами.