Тим Джексон - Intel: взгляд изнутри

Но NEC не Seeq, т. е. не бедная начинающая компания, вынужденная считать каждый пенс для разработки своих продуктов — японская фирма имела капитал в 7 млрд. дол. и по размерам в четыре раза превосходила Intel. Она легко могла себе позволить истратить несколько миллионов долларов на судебный процесс стратегического значения. При помощи американской юридической конторы NEC сразу же подала иск против Intel за ограничение торговли и добилась от федерального окружного суда на севере Калифорнии признания того, что ее процессоры в действительности не нарушают авторских прав Intel на микрокод.

Слабым местом в деле Intel являлось то, что американские суды прежде никогда не сталкивались с вопросом, можно ли получить авторские права на микрокод. Даже если можно, то владельцы авторских прав должны были подтвердить свои претензии, показав, что на всех лицензированных копиях материала, защищенного авторскими правами, имеется указание на владельца таких прав. А в лицензиях Intel, выданных NEC, Fujitsu и Mitsubishi в период с 1981 по 1984 год, от лицензиата не требовалось указывать на чипах владельца авторских прав на микрокод. Более ранние лицензии на 8086 давали Intel право потребовать указания владельца авторских прав, но компании тогда не приходило в голову воспользоваться этим правом. Она даже разрешила AMD наносить на чип, содержащий микрокод Intel надпись "© AMD 1982". В результате более 10 % из 28 млн. проданных микропроцессоров, содержащих микрокод 8086, не имели ссылки на авторские права. Чтобы выиграть это дело, Intel должна была убедить суд, что чипы без ссылок, число которых составляло около 3 млн., являются "сравнительно малым" количеством копий.

На суде NEC выступила с заявлением, что микрокод вообще не подпадает под действие авторских прав, а если бы и подпадал, то Intel утратила эти права, нарушив правило о ссылке на авторские права. Более того, японская компания добавила еще один аргумент, ставший полной неожиданностью для Intel: она заявила, что микрокод серии ее процессоров V20, V30 и V40 вообще не был скопирован с микрокода Intel. Хотя NEC и признала, что имела полный доступ к микрокоду Intel, она утверждала, что микрокод ее чипов написан молодым японским инженером-программистом Хироаки Канеко независимо, с нуля. Располагая сведениями о сомнительной интеллектуальной собственности столь многих компаний, Intel, естественно, отнеслась к этому заявлению с презрением.

Микрокод NEC состоял из девяноста различных мини-программ, и многие из них на первый взгляд очень походили на мини-программы Intel. Данлэп постарался, чтобы до сведения суда были доведены мельчайшие подробности вопиющих случаев копирования NEC и другими японскими компаниями, имевших место в прошлом, а также свидетельства того, что NEC имела легкий доступ к микрокоду Intel. Ответ на возникавший вопрос напрашивался сам собой: мог ли леопард так легко сменить пятна?

Казалось, суд стал склоняться на сторону Intel. Но прежде чем дело могло быть закрыто, американские адвокаты NEC высказали процедурное возражение. Они сослались на то, что судья сообщил о получении доходов в инвестиционном клубе старых армейских приятелей, членом которого он являлся, но при этом не упомянул, что через этот инвестиционный клуб он владеет акциями Intel стоимостью 80 дол. Соответственно, юридическая контора попросила судью отказаться от участия в этом деле — удалиться, созвать второе слушание и передать дело в ведение другого судьи. Судья, возмущенный обвинением в том, что он мог продать свое доброе имя за несколько долларов дохода от пары акций Intel, о существовании которых он даже не помнил, наотрез отказался. Адвокаты NEC подали апелляцию. Судья передал ее на рассмотрение третьему судье; третий судья пришел к заключению, что судья Ингрэм, владевший акциями Intel, не должен устраняться от ведения дела. NEC подала еще одну апелляцию. На этот раз Ингрэм сдался. Весь процесс нужно было начинать сначала.

Когда открылся второй процесс, NEC уже знала свое самое слабое место. Она должна была убедить нового, скептически настроенного судью, что косвенные свидетельства в доказательство утверждения Intel о копировании, нужно отбросить. Шансы NEC на успех были призрачными. Поэтому адвокаты компании из известной в Сан-Хосе фирмы Skjerven, Morrill, MacPherson, Franklin & Friel решили подготовить страховой полис для NEC на случай победы Intel. Чтобы NEC могла продолжать продавать свои процессоры серии V, юридическая контора посоветовала ей написать микрокод заново, но на этот раз так, чтобы можно было доказать отсутствие копирования. Таким образом, даже если судья решит, что микрокод подпадает под действие авторских прав и авторские права Intel действительны, NEC сможет предъявить свой новый микрокод.

Предлагая такую стратегию, юристы основывались на том, что закон четко различает идею и способ ее воплощения. Закон не позволяет устанавливать авторские права на идеи; чтобы защитить идею, ее нужно запатентовать. Под действие авторского права подпадает только воплощение идеи. Суды выдвинули также доктрину, названную "слиянием". Эта доктрина говорит следующее: в случае, когда идея и ее воплощение неразделимы, закон не позволяет владельцу авторских прав преследовать нарушителя. ("В противном случае, — заявил судья Браунинг на крупном процессе 1971 года, — зашита воплощения давала бы владельцу авторские права на идею, освобождая от условий и ограничений, введенных патентным законодательством".) Поэтому адвокаты NEC планировали ссылаться на доктрину слияния для создания нового микрокода, защищенного от нападок.

Вот как все это должно было сработать. Когда юридические маневры вокруг отстранения первого судьи были закончены, NEC поручила Skjerven, Morrill найти исполнителей для создания нового микрокода. Молодой юрист Дэн Сигал придумал изящный способ доказать, что в данном случае речь не идет об авторских правах. Нужно было нанять двух консультантов: первый изучал бы чип 8086 и составлял спецификацию для микрокода — набор инструкций, основанный на схеме чипа и на данных о его поведении. Затем второй консультант при помощи этой спецификации должен был написать микрокод. Консультантам запрещалось общаться друг с другом. В роли "брандмауэра" между ними собирался выступить Сигал, и все общение между двумя консультантами должно было происходить в письменном виде, причем Сигал следил бы за тем, чтобы послания не содержали ничего, что способно повлиять на чистоту нового микрокода. В результате Intel могла бы призвать NEC к ответственности за новый микрокод, если только ей удастся доказать, что Сигал и его фирма солгали.

Сигалу предстояло найти двух блестящих инженеров-программистов. Первым из них стал Ричард Белгард, один из лучших консультирующих экспертов по микропроцессорам на рынке. Задача Белгарда состояла в том, чтобы "спроектировать наоборот" микрокод 8086 и написать спецификацию. Найти второго консультанта оказалось сложнее. Требовался эксперт по микрокодам, не знакомый с наиболее популярной на рынке архитектурой микропроцессоров. После нескольких запросов Сигал позвонил молодому инженеру Гари Давидьяну, который писал микрокоды еще с колледжа. Давидьян работал в Data General, а затем в калифорнийской компании Rational, и готов был присягнуть, что никогда не видел внутренностей 8086.