Владимир Поцелуев - Великий Ленин. «Вечно живой»

ВЦИК являлся высшим законодательным, распорядительным и контролирующим органом республики в период между Всероссийскими съездами Советов. В его функции входило общее направление деятельности правительства всех органов власти и управления, объединение и согласование работы по законодательству и управлению, наблюдение за проведением в жизнь Конституции, постановлений Всероссийских съездов Советов.

Совет Народных Комиссаров утверждался как высший орган государственного управления. Он состоял из руководителей «народных комиссариатов»[485]. Он формировался Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом и был ответственен перед Всероссийским съездом Советов и ВЦИК. Постановления общеполитического значения Совнарком представлял на утверждение ВЦИК. Однако в примечании к соответствующей статье указывалось, что мероприятия, требовавшие неотложного выполнения, могли осуществляться Совнаркомом непосредственно. Это примечание позволяло ему принимать законы без их обсуждения и утверждения ВЦИК.

Конституируя высшие органы государственной власти и центральные органы управления, Основной закон определял взаимоотношения между ними. Фиксировался порядок организации Советской власти на местах на основе принципов демократического централизма и полновластия Советов. Высшими органами власти являлись съезды Советов (областной, губернский, уездный, волостной). Они должны были созываться: областной не реже двух раз в год, губернский и уездный – одного раза в три месяца, волостной – одного раза в месяц. Полномочия Советов разных уровней не определялись, поэтому заявление «съезд – высшая власть» на подведомственной территории вызывало путаницу.

В городах, селах, деревнях, местечках, хуторах «высшей властью» были соответствующие Советы депутатов. Городские и сельские Советы избирались на три месяца.

Съезды Советов избирали исполнительные комитеты, осуществлявшие власть и управление между заседаниями (съездами) избравших их Советов.

В Конституции не было ответа на основополагающий вопрос демократии – о возможности отзыва избирателями членов исполкомов, так как члены исполкомов не избирались напрямую. Завотделом управления Наркомвнудел В.А. Тихомиров пояснял: «Право быть членом исполкома основывается на мандате, данном Советом. И если избиратели отзывают члена Совета, последний автоматически теряет право на мандат члена исполкома»[486].

Конституция закрепила практику многостепенных выборов. Непосредственно на собраниях избирателей выбирались только городские и сельские Советы. Вышестоящие органы – их съезды формировались путем непрямых выборов. В городских Советах, кроме депутатов, избранных по установленной норме 1 депутат от 1000 человек населения, могли участвовать и представители «профессиональных и иных рабочих организаций». Губернские съезды Советов составлялись из делегатов волостных (в основном крестьянских) съездов Советов из расчета 1 на 2000 избирателей. При конструировании областных (от уездных съездов Советов 1 делегат на 25 000 жителей, а от городских Советов 1 на 5000 избирателей) и Всероссийских съездов Советов (от губернских съездов Советов 1 делегат на 125 000 жителей, а от городских Советов 1 на 25 000 избирателей). Этот порядок выборов создавал преимущества рабочим: в процентном отношении они избирали больше представителей в Советы, чем крестьяне. Тем самым закреплялось политическое неравенство рабочих и крестьян.

Конституция также лишала часть населения политических прав. Не могли избирать и быть избранными в Советы лица, благонадежность которых была сомнительна или не соответствовавшие принципу: «Теперь, в момент решительной борьбы пролетариата с его эксплуататорами, эксплуататорам не может быть места ни в одном из органов власти». Лишались избирательных прав лица, прибегавшие к наемному труду с целью получения прибыли, «живущие на нетрудовой доход» монахи, духовные служители церквей и религиозных культов, служащие и агенты бывшей полиции, корпуса жандармов и охранных отделений.

Таким образом, Конституция узаконила политическую дискриминацию целых классов и социальных слоев. Все это было отказом большевиков от их изначального требования всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании. По мнению Розы Люксембург, избирательное право, выработанное Советским правительством, – это «поразительный продукт большевистской теории диктатуры»[487], оно противоречило праву, народному представительству.

Конституция не содержала важнейшего признака федерации – договора, соглашения. Не определялись компетенция национальных республик и их государственное устройство. По существу Конституция исходила из унитарного характера России. В ней были обойдены вопросы правосудия. Суд не выделялся как особый государственный орган, независимый и подчиняющийся только закону. Некоторые положения Конституции, вытекавшие из теоретических представлений большевиков, были утопичными: при социализме не будет деления на классы, не будет государственной власти. Властными полномочиями наделялись исполнительные органы Советов: в период между съездами исполкомы – «высшая в пределах данной территории власть». Это соответствовало принципу соединения законодательства и исполнения законов, что было логическим следствием системы съездов Советов. Не было четкости в разграничении функций ВЦИК и Совнаркома. Конституция не отвечала на вопросы о роли, месте в политической системе организаций трудящихся – профсоюзов, партий, кооперации.

Так советская Конституция законодательно завершала первый этап складывания организационно-политических основ власти, централизованного тоталитарного государства «диктатуры пролетариата», что ясно отражало ленинскую систему государственного управления.

По замыслу Ленина, социально-экономическое развитие общественной жизни должно быть изменено в результате захвата власти, «через диктатуру пролетариата». «Мы идем в бой – это есть содержание диктатуры пролетариата. Прошли те времена, – уверял Ленин, – наивного, утопического, фантастического, механического, интеллигентского социализма, когда представляли так, что убедят большинство людей, нарисуют красивую картинку социалистического общества, и станет большинство на точку зрения социализма. Миновали те времена, – утверждал Ленин 19 мая 1919 г. на первом Всероссийском съезде по внешкольному образованию, – когда этими детскими побасенками забавляли себя и других. Марксизм, который признает необходимость классовой борьбы, говорит: «К социализму человечество придет не иначе, как через диктатуру пролетариата. Диктатура – слово жесткое, тяжелое, кровавое, мучительное, и этих слов на ветер не бросают». И здесь же Ленин подчеркивает: «Свобода собраний – что может быть выше, что может быть лучше этого слова!» Но по его же мнению: «…чтобы идти к свободе для трудящихся, надо сначала победить сопротивление эксплуататоров…»[488]